Дело Гайдукова трещит по швам

Как уже сообщала Служба информации «ЕвроБеларуси», предъявленное активисту из Новополоцка Андрею Гайдукову обвинение в измене государству в форме проведения агентурной деятельности может быть изменено на другую статью. Об этом 19 июня в парламенте заявил председатель КГБ Валерий Вакульчик.

В связи с заявлением Вакульчика правозащитник Олег Волчек в интервью camarade.biz отметил, что дело Гайдукова было настолько плохо состряпано, что развалилось даже в закрытом суде: «Основная часть процесса уже прошла. Судья послушала обвинение, заслушала некоторых свидетелей со стороны обвинения, смогла ознакомиться с материалами дела. И Вакульчик заговорил о его переквалификации не зря — потому что состава преступления по «измене родины» там нет. Нету там никакого шпионажа, а поэтому дело будет переквалифицировано на другие, более мягкие статьи».

По его мнению, Гайдукову могут предъявить только две схожие статьи УК: «Это будет либо часть 2 статьи 361 УК (Призывы к действиям, направленным в ущерб внешней безопасности Республики Беларусь , ее суверенитету, территориальной неприкосновенности, национальной безопасности и обороноспособности», обращенные к иностранному государству) - наказание по ней либо арест на шесть месяцев, либо лишение свободы до трех лет. Либо еще ни разу не опробованная в деле статья 369-1 (Дискредитация Республики Беларусь). По ней выносилось много предупреждений, но ни разу никого не судили. Ее санкции — арест на срок до шести месяцев или лишение свободы на срок до двух лет».

Вопрос только в том, что обе эти статьи имеют явный привкус «политических» - по статье 361 УК в августе 2007 года был осужден к двум годам лишения свободы бизнесмен и политик Андрей Климов. Стоит отметить, что это было первое уголовное дело, возбужденное за статьи, опубликованные в интернете, - на сайте ucpb.org. А статья 369-1 УК настолько расплывчатая и одиозная, что правозащитники требуют ее отмены, даже не дожидаясь практики ее применения. 

Слова Вакульчика о том, что Гайдукову могут переквалифицировать обвинение, Волчек объясняет двумя факторами. Первый — внешнеполитический. 24 июня должен решаться вопрос о том, чтобы министру иностранных дел Беларуси Владимиру Макею разрешили въезд в Евросоюз. «Кроме этого, Лукашенко все-таки ждет приглашения в Вильнюс на саммит «Восточного партнерства». Новые политзаключенные в Беларуси сейчас не в тему», - говорит Волчек.

Второй момент – это волна солидарности, которая проявилась в обществе после начала процесса над Гайдуковым: «Правозащитники, СМИ, просто неравнодушные граждане задают власти неудобные вопросы. Почему суд закрытый? За что Гайдукова судят? Каково его обвинение? И множество других. Власти ответить на них не могут, но оценивают общественное мнение. И, видя, что это мнение не в их пользу, пытаются «сменить пластинку. Так что нельзя говорить о том, что от нашей солидарности ничего не зависит. Зависит, и еще как».

В связи с этими двумя факторами Волчек предполагает, что в процессе могут произойти два кардинальных изменения. Первое: либо суд, либо сторона обвинения переквалифицируют обвинение на более мягкое. Переквалифицировав же обвинение, суд воспользуется вторым своим правом: учитывая личность обвиняемого, отсутствие судимостей, взвесив степень его опасности для общества, которая будет признана чуть ли не нулевой, назначит наказание Гайдукову «меньше меньшего», то есть меньше минимальной планки, предусмотренной статьей УК. И Гайдуков может быть приговорен либо к лишению свободы условно, либо к ограничению свободы с направлением в исправительное учреждение открытого типа – то есть к «химии».

Совсем уже признать Гайдукова невиновным – это значит просто «убить» Вакульчика. Суд на это пойти не может. Вакульчик перед началом процесса над Гайдуковым говорил прессе: «Я думаю, что после того, как будет оглашено решение суда, те люди, которые его защищали, окажутся в неудобном положении». Пока что в неудобном положении оказывается сам Вакульчик.

Напомним, процесс над Андреем Гайдуковым начался 12 июня в Витебском областном суде и проходит в закрытом режиме. Правозащитники и общественность неоднократно требовали проведения открытого судебного рассмотрения уголовного дела.