Национальный университет: как не загнать себя в "гетто" в условиях хронической стабильности

Что такое национальный университет и сможет ли таковым стать недавно зарегистрированный частный университет имени Гилевича, обучение в котором будет вестись по-беларусски? Об этом "Беларусский партизан" спросил экспертов.

Олег Трусов: Для начала пусть университет будет "для своих", потому что у "своих" в нашей стране ничего нет

— Нил Гилевич был основателем Таварыства беларускай мовы, а этот университет создан ТБМ. К тому же, Гилевич — известный ученый, профессор, преподаватель, народный поэт, поэтому мы назвали университет его именем, — сказал в интервью "Беларусскому партизану" историк Олег Трусов, который вероятно станет ректором зарегистрированного властями учреждения.

— Дайте свое определение — что такое национальный университет?

— Это путь через беларусский язык к беларусской ментальности. Если у вас нет беларусской ментальности, далеко вы не уедете, ни на запад, ни на восток. Все малые страны стали сильными благодаря ментальности. Финн никогда не станет шведом, ирландец не станет англичанином, хоть и говорит по-английски. Возьмите каталонцев — как сыр в масле катаются, а не хотят быть в Испании, потому что понимают, что их ментальность погибнет. Таких примеров очень много.

— Почему вы думаете, что ваш университет сможет стать действительно национальным?

— Мы не думаем, а делаем. ТБМ занимается этим с 1998 года. Власти, которые не раз обещали создать национальный университет, так этого и не сделали, потому что за их спиной стоит Кремль. Поэтому мы решили создать частный университет, и тут у власти никаких козырей нет. Они говорили: к вам никто не пойдет. А вот мы проверим, пойдут люди к нам или нет.

Мы зарегистрировали университет, но самое сложное еще впереди — получить лицензию. В нашем уставе 56 специальностей, теперь на каждую из них мы должны получить разрешение. Чтобы университет начал работать, нам достаточно получить 6-7 разрешений. На каждую специальность нам нужно иметь определенное количество профессоров, докторов, доцентов и кандидатов наук. Если специалистов нет, власти не разрешают готовить студентов по такой специальности. У нас же есть специалисты, которые хотят у нас преподавать. А главное — есть уже много желающих учиться у нас: каждый день мне приходят письма с вопросом, как к нам поступить.

— А много — это сколько? Десятки, сотни?

— Скажу так: власть хочет изменить Закон "Об образовании" и разрешить частным университетам брать в год только 50 студентов. Таким образом власти хотят ликвидировать большинство частных университетов, чтобы студенты шли в государственные. А для нас 50 студентов — то что нужно для начала. Наша цель — создать небольшой университет как научный центр, мы не гонимся за количеством, наша задача — качество. Мы хотим создать небольшие кафедры, на каждой — не больше 10-12 студентов, и с каждым работать индивидуально.

Мы хотим, чтобы каждая наша кафедра была научной школой, и чтобы студенты шли под конкретные фамилии. Например, условно — профессор Александр Кравцевич станет заведующим кафедрой истории, и студенты пойдут учиться именно к нему. У нас сотни таких имен. И так было во всех университетах Европы. Я сам, кстати, был в этих школах еще в советское время и знаю, как важно сказать, что я — выпускник Загорульского, или я ученик Раппопорта — лучшего археолога Советского Союза.

Мы не собираемся зарабатывать на студентах. Дай Бог, чтобы их плата за учебу, плюс гранты позволили нам просто существовать. Остальные же частные университеты преследуют другие цели. Они зарабатывают деньги, а не растят политическую элиту. Выдают диплом, и иди с ним куда хочешь.

— Анонсируется, что учеба в вашем университете будет на беларусском языке. Достаточно ли этого, чтобы называться национальным университетом?

— Преподавание будет в основном на беларусском языке, но не целиком. Мы планируем на старших курсах и в магистратуре 30% предметов изучать на иностранных языках. Английский, французский, немецкий, польский, возможно, шведский языки.

Но все иностранные языки мы будем учить через беларусский. Никаких русских словарей у нас не будет. Тогда человек будет беларусом. Я сам, когда учил иностранный язык через русский язык, понял, как это плохо. Беларусский язык намного ближе к английскому и, например, латыни, чем русский. Если вы будете учить латынь или английский язык через беларусский — вы быстрее их выучите, там больше похожих слов. Даже китайский язык ближе к беларусскому, чем к русскому: китайцы произносят как мы "дз" и "дж", т.е. они могут говорить по-беларусски без акцента. Поэтому китаец "дзякуй" скажет без акцента, а "спасибо" — уже не может.

— Вы говорите, что не гонитесь за количеством учащихся, что будет беларусский язык. Вы не опасаетесь, что ваш университет превратится в беларусскоязычное гетто "для своих"?

— Для начала пусть будет "для своих", потому что у "своих" в нашей стране ничего такого нет, все только для "чужих".

У нас любой человек, не важно, кто он по национальности, может получить европейское образование высокого уровня через беларусский язык. Я не сомневаюсь, что у нас будут и иностранные студенты. Мы не будет брать только беларусов, и вообще национальность спрашивать не будем. Китаец, монгол, таджик — любой человек, который хочет получить образование и выучить беларусский язык — наш лучший друг. Я не сомневаюсь, что у нас будут студенты из России, Польши.

— России?

— Конечно! К нам приедут преподаватели из России. Сколько беларусских профессоров в московских университетах? Мы их пригласим к себе, пусть у нас преподают. Есть русские люди, которые вступили в ТБМ, выучили беларусский язык в интернете и очень интересуются беларусской культурой. У нас есть парень, живет в Туле, еще один живет под Ленинградом — они выучили беларусский язык, не будучи в Беларуси, вступили в ТБМ. В России появился интерес к беларусскому языку, появились кафедры беларусского языка в Московском университете, чего раньше никогда не было. Поэтому Россию я не сбрасываю со счетов.

Полмиллиона беларусов живет в России. Они захотят приехать сюда, закончить наш университет и вернуться в Россию или уехать за границу. У нас каждый человек независимо от паспорта сможет получить беларусскоязычное образование европейского уровня.

Язык — это только оболочка. Другое дело, что в этом университете по-беларусски будут говорить и вахтеры, и уборщицы, и библиотекари, т.е. мы должны создать языковую атмосферу. Всех сотрудников мы будет брать на работу с условием, что в университете они будут использовать беларусский язык. Театр начинается с вешалки. И когда вас на входе встречает вахтер и говорит с вами по-беларусски, вы сразу понимаете, что попали в беларусский университет. Если обслуживание на русском языке, преподаватели говорят по-беларусски только на занятиях, а за пределами аудиторий переходят на "великий и могучий" — это профанация.

— Анонсируется, что университет будет в основном гуманитарный.

— Гуманитарные науки — основные в любой стране. Остальные науки — прикладные. Человек, имеющий блестящее гуманитарное образование, станет менеджером и пойдет по какому-нибудь пути дальше.

— По-вашему, если вы будете учить хороших гуманитариев, им найдется высокооплачиваемая работа в Беларуси? В Беларуси в топе все же IT-шники, а не гуманитарии.

 — Я в этом не сомневаюсь. Одних переводчиков сколько нужно! Любая фирма захочет иметь человека, который хорошо знает иностранный язык. Мы хотим создать кафедру прибалтийских стран, где будут учить литовский, латышский и эстонский языки. Это будет 4-5 человек в год, но эти люди не пропадут — ни у нас, ни в Латвии, ни в Литве. Гуманитарные науки, языки, дизайн, искусство — они все очень нужны.

Мы хотим, чтобы кроме IT-шников, в топе были и гуманитарии. Сегодняшняя ситуация — это же трагедия, так быть не должно. Поэтому мы создаем университет.

— Будете ли вы стремиться выполнять требования Болонского процесса?

— Конечно! Мы хотим, чтобы наш университет стал первым беларусским университетом Болонского процесса. Мы хотим, чтобы бакалавров было 100%, а магистров 76%, тогда это будет университет. А если на группу в 30 студентов государство дает одного магистра, это профанация, а не учеба. Нормальный университет дает образование 4 года, плюс полтора-два года, а у нас что? Забрали у наших университетов год обучения, уменьшили обучение на 25% и подписали Болонский процесс. В итоге 100 студентов обучается 4 года, а в магистратуру из них поступает только 5 — на бесплатные места.

— Вы согласны с мнением, что сегодня в Беларуси нет настоящих университетов?

— Есть некоторые очаги — кафедры, факультеты европейского уровня. Например, филфак БГУ. Есть кафедры, которые готовят беларусских IT-шников. Кто работает в американской Силиконовой долине? Выпускники наших университетов. Есть научные школы, их немного, но все у нас есть.

У нас сейчас другая проблема: сделано все, чтобы люди не преподавали. Когда доцент получает 300 долларов зарплату, какую науку он вам будет нести? И вы хотите, чтобы у нас были университеты?

— Нужен ли вообще национальный университет с беларусским языком обучения в глобально контексте?

— Конечно, нужен. От глобализации выигрывают малые народы, нации, которые продвигают свое. Посмотрите, как финны использовали глобализацию. Сколько тех финнов — в два раза меньше беларусов. Сегодня образование в Финляндии лучшее в мире, особенно школьное. Дания, Бельгия — есть страны, где людей меньше, чем в Беларуси, а они в мировом бренде как раз благодаря глобализации.

Вот даже выяснилось, что яд "Новичок" придумал беларус. У нас талантливая нация! Где ни капни — везде найдешь беларусов. Среди голливудских актеров много тех, кто происходит от беларусских евреев. Наши студенты должны знать и гордиться нашей страной.

— Какие главные вызовы перед национальными университетами вы видите сегодня во время кризиса образования, который наблюдается как на локальном, там и мировом уровне?

— Вызовов много, их долго перечислять. Кроме общеевропейских, есть и местные вызовы.

Равнодушие людей, например. Беларусь по самоубийствам, пьянству занимает одно из первых мест в Европе, по количеству погибших в пожарах — первое место в Европе. Этот грустный перечень и есть главный вызов для нашей страны, наших школ и университетов. Беларусы не верят в себя. Они на раздорожье: то они россияне со знаком качества, то бегут получать карту поляка, то ищут еврейские корни и едут в Израиль. Так что это равнодушие беларусов к жизни, себе, стране, языку, культуре — это главный вызов.

Задача университета этот вызов уменьшать. Рассказывать людям, что можно быть не самым отсталым, а самым лучшим народом в Европе и мире, а для этого нужен оптимизм, нужно каждый день работать, иметь национальную гордость и т.д.

Александр Милинкевич: Национальный университет обязан быть европейским

— Регистрация университета имени Гилевича — это историческое событие, и я искренне поздравляю инициаторов проекта и всех нас с успехом. Беларусское возрождение невозможно без беларусского среднего и высшего образования. Желаю, чтобы национальный университет быстрей получил лицензию и нашел стабильное финансирование.

Очень жалею, что государство пока не участвует в реализации такой благородной идеи, которая является фундаментальной для построения независимого суверенного беларусского государства, — сказал в интервью "Беларусскому партизану" Александр Милинкевич, который является инициатором еще одного проекта — цифрового Свободного беларусского университета с дистанционным обучением.

— Что есть, по-вашему мнению, национальный университет? Каким должен быть беларусский национальный университет, как и из чего создаваться?

— Я надеюсь, что национальный университет будет не частным проектом, а действительно общественным. Он может быть успешным, если станет суммой осмысленных коллективных усилий многих беларусских патриотов на благо страны.

Его беларускость — это не только язык, а стратегический выбор, обозначение образовательных и научных приоритетов университета. У него есть прекрасная перспектива стать центром исследований о Беларуси и для Беларуси. Он должен стремиться объединить вокруг себя как ученых разных стран, так и беларусско-ориентированные проекты: от независимых исследовательских центров до бизнес-структур и общественных образовательных инициатив. Беларусь — для национального университета уникальный ресурс. Его надо осмыслить и исследовать.

Национальный университет обязан быть и европейским. Его европейскость должна быть принципом существования. Ему необходимо будет включиться в международные образовательные программы, исследовательские проекты, студенческие обмены.

Нет академической жизни без академических свобод. Национальный университет обязан стать примером партнерского сотрудничества администрации, академического самоуправления и студентов.

Важно, чтобы национальный университет стал центром, который аккумулирует креативный потенциал нации. Общество строит его, а он работает на общество.

И в конце, университет должен быть школой общественной активности и социальной ответственности.

— Какие вызовы перед национальным университетом стоят сегодня, во время кризиса образования — как на локальном, так и глобальном уровне? Нужен ли сегодня национальный университет в глобальном контексте?

— Мир стремительно развивается, и сегодня университет уже не может быть просто местом передачи знаний, тем более вчерашних. Это можно делать и с помощью интернета. Студент во время обучения должен прежде всего научиться учиться, чтобы потом совершенствовать и обновлять свои знания на протяжении всей жизни.

Каких беларусов должен воспитать национальный университет? Прежде всего, патриотов, которые глубоко любят свою Родину, преданных беларусскому обществу людей, которые будут сторонниками европейских ценностей. Уверенных, креативных и ориентированных на будущее молодых людей, которые владеют несколькими языками, инновационных, с критическим и аналитическим мышлением, способных взаимодействовать в команде, работать по системе проектов и использовать свой потенциал. Сложно? Но и время сейчас такое, непростое.

— Расскажите о вашем проект Свободного беларусского университета. Вы считаете, подобный проект с дистанционным обучением может называться "университетом" и может стать национальным?

— Прежде всего отмечу, что мы работаем в тесном контакте с инициаторами проекта национального университета и более года проводили совместные круглые столы и консультации по выработке концепций наших взаимодополняющих проектов. Нашей общей целью является создание современной системы беларусского европейского высшего образования, которое станет ответом на угрозы потери идентичности и суверенитета и вызовы построения независимой беларусской европейской Беларуси.

В чем суть проекта Свободного беларусского университета (СБУ)?

Это современное учебное заведение дистанционного обучения, без кирпичных корпусов и общежитий, без постоянного контингента преподавателей, которое позволит беларусам, не выезжая из страны, получать европейские знания и европейские дипломы через интернет.

Беларуси нужны реформы. Они идут уже сегодня, правда, не в политике, и не всегда последовательные и системные. Но хорошо, что идут. Для их успешной реализации нужны квалифицированные кадры, которые знают, как это делается, которые знакомы с опытом успешной трансформации Польши, Словакии, Эстонии, Грузии, Чехии и других государств. Нужны тысячи молодых специалистов в различных областях государственного управления — и в столице, и в областных, и в районных центрах. Целью создания Свободного беларусского университета как раз и является формирование широкой прореформаторской беларусской элиты, которая опирается на потенциал европейских университетов с учетом опыта реформ, прежде всего новых членов Европейского Союза.

СБУ не будет регистрироваться в качестве учебного заведения. Для управления проектом на территории ЕС в Варшаве создан Фонд "Свободный беларусский университет", который будет выполнять функцию оператора дистанционных образовательных программ в Беларуси и Евросоюзе, оказывать всевозможную поддержку абитуриентам, студентам и выпускникам.

Дипломы беларусам будут выдавать партнерские университеты ЕС, с которыми Фонд СБУ будет заключать договоры о подготовке специалистов. Обучение планируется реализовать по принципу blended learning (современное дистанционное преподавание, плюс — сессии и стажировки в ЕС), что повышает вероятность того, что образованные специалисты останутся в Беларуси.

Цифровой университет будет строиться сверху, а не снизу. СБУ начнет свою деятельность с последипломных образовательных программ, позже магистерских и докторских, по специальностям, необходимым для экономической, социальной и общественной трансформации Беларуси. Обучение будет вестись на беларусском, польском, английском и других языках.

СБУ использует высокий потенциал беларусской школы программистов, а также лучшую в Восточной Европе беларусскую оптоволоконную инфраструктуру быстрого и дешевого интернета. В рамках своих образовательных программ СБУ обеспечит изучение обязательного беларусского компонента (история и культура Беларуси), под руководством беларусских преподавателей и на беларусском языке, что будет способствовать формированию национальной идентичности и чувства собственной миссии.

Обучение планируется сделать платным, но цены будут меньше, чем на заочное образование в Беларуси и России. Но это не коммерческий проект, и платность необходима, чтобы в течение 5-7 лет перейти на самофинансирование и обеспечить развитие платформы дистанционного обучения и устойчивость проекта.

Первым иностранным академическим партнером по созданию пилотных модулей платформы станет Варшавский университет. В дальнейшем планируется сотрудничество с университетами других стран Евросоюза.

Планы амбициозные, но реальные. Думаю, что в ближайшее время цифровое образование полностью не заменит классическое, но приведет к фундаментальным изменениям. Сделает обучение более доступным, интересным, современным и полезным.

Беларусь не имеет права, имея большой научный и IT-потенциал, остаться в аутсайдерах.

Владимир Мацкевич: В сегодняшней Беларуси создать современный национальный университет невозможно

Философ и методолог, основатель программы создания современного университета в Беларуси "Летучий университет" Владимир Мацкевич скептически относится к регистрации университета имени Гилевича, отмечая, что в сегодняшних реалиях он станет очередным недоуниверситетом, которым являются все учебные учреждения в стране.

— Что такое национальный университет в наших условиях?

— Многое зависит от того, что мы называем "нашими условиями". Есть условия Беларуси — это состояние высшего образования и академического сообщества, законодательные акты и практика государственного управления этой отраслью. И есть глобальная ситуация с высшим образованием и университетами в мире, которые также находятся в кризисе и сложном положении. То есть это две разные ситуации, но обе — наши, мы же не хотим вывалится из современного мира и стать какой-нибудь Северной Кореей или бывшим Советским Союзом.

Если взять глобальную ситуацию, возникает вопрос: возможны ли в современном мире национальные университеты? Есть сеть университетов, есть мировая наука, которая не может быть замкнута в национальные рамки государств. Современный университет должен быть втянут в эту сеть и быть частью глобального университетского сообщества. Поэтому нужно переосмыслить, что такое национальный университет в современном мире.

Это университет, который локализован, зарегистрирован или является резидентом какого либо национального государства. Вот и все. И если он не вписан в глобальную сеть и науку, это вообще не университет, а что угодно другое — ПТУ, например. В этом смысле, национальный университет сегодня — это не то же самое, что было 200 лет назад. Уже в конце XX — начале XXI столетия вопрос национального университета становится определенной архаикой, когда мы имеем в виду прототип национального университета (Гумбольдтский университет в Берлине).

Если перейти к масштабам национального государства, спросим себя: возможно ли легальное, правовое существование университета как такового в наших условиях, где нет ни одного свободного университета, где не выполняются критерии Болонского процесса, т.е. нет академической свободы, университетской автономии? Регистрируя по нашему законодательству какое-то учреждение образования, что создается в нашем государстве? Приблизительно то же, что и 8 частных учебных заведений, которые у нас уже есть. Так они значительно хуже государственных университетов.

Стоит ли, заботясь о реформе высшего образования в стране, идти по пути, который задан беларусским законодательством и практикой управления университетами? Мы не создадим тут ничего современного, соответствующего и полезного для Беларуси. Мы создадим такой же недоуниверситет, которым являются все сегодняшние учебные учреждения в стране.

Инициатива Трусова, Коласа и Анисим, которая вылилась в регистрацию университета имени Гилевича, с моей точки зрения, является достаточно нелепой — как в мировом, глобальном масштабе современного существования университета, так и в границах самой Беларуси. Они не интересовались тем, что создано, существует сегодня в Беларуси. Они сосредоточены только на своей узкой идее, причем несовременной, архаичной, не озираясь ни на что вокруг. Из этого ничего хорошего не получится.

Если мы посмотрим на концепт, рассуждения инициаторов создания национального университета имени Нила Гилевича, то не заметим у них этого масштаба, плана, развернутого концепта проекта университета. Они будто не ощущают себя в современном мире, обеспокоены только языковым вопросом. Что тогда они строят и регистрируют?

Если мы хотим действительно внести что-то новое, современное в высшее образование, не нужно идти путем регистрации и соответствия современным практикам беларусского режима, а нужно идти своим путем.

— Что это за путь? Как и с чего тогда начинать? Давайте представим, что вы стали министром образования со всеми полномочиями и возможностями в новой демократической Беларуси. Ваши первые действия?

— Первое, что я сделал бы на этой должности — сузил бы пространство ответственности Министерства образования до средней школы и вывел бы высшую профессиональную школу, тем более университеты, за границы его компетенции. Министерство образования не должно вмешиваться в университетские дела. Те учебные заведения, которые выполнили бы требования Болонского процесса и дополнительные, которые не входят в обязательные, могли бы наказываться университетами и были бы выведены из-под контроля Министерства образования. Университеты должны руководиться сами, своей автономией. Под министерством могли бы остаться только те учебные заведения, которые не соответствуют критериями Болонского процесса.

Это первый шаг, который должен был бы сделать современный министр образования. Но готовы ли сегодняшние учебные заведения к такому автономному самоуправлению? Это другой вопрос, но на этот путь нужно тоже встать. На сегодняшний день, если наберется 3-4 высших учебных заведения, которые были бы готовы перейти на требования Болонского процесса и были бы способны к самоуправлению, было бы очень хорошо. Но сегодня я не уверен, что даже более продвинутый БГУ готов для такого автономного существования и самоуправления.

Нужно было бы провести ряд мероприятий с существующими учреждениями образования, чтобы они получили все условия для самоуправления. Это касается в первую очередь переподготовки сегодняшних профессоров, заведующих кафедрами, деканов факультетов, всей административной надстройкой, которая существует над наукой в современном университете. Люди, которые сегодня занимают эти должности, не образованы в современных условиях, не знают те вызовы, которые предстают перед высшим образованием. Поэтому наука у нас находится в таком положении. Это комплексная проблема, которую немедленно нужно начинать решать. Никакими регистрациями, декретами и приказами этого не сделать.

— Что скажете про беларусский язык в обучении?

— В национальном университете беларусский язык — это не главное. Во-первых, беларусский язык вообще должен войти в высшее образование. Каждый человек с высшим образованием в Беларуси должен хорошо владеть беларусским языком — общим и профессиональным по своей дисциплине. Это важно не для отдельного взятого университета, "гетто", выделенного для т.н. национального университета, это требование ко всему высшему образованию в стране. Поэтому нужно бороться за это, а не за то, чтобы вам выделили место, где вы можете баловаться своим беларусским языком. Понятно, что не все дисциплины можно сразу же перевести на беларусский язык, но нужно с чего-то начинать.

Во-вторых, невозможно сегодня в преподавании предметов ограничиться только беларусским языком. Наука сегодня существует преимущественно на английском языке. Главные издания, конференции, обмен мнениями осуществляется на английском языке. Но не нужно сбрасывать со счетов немецкий, французский, испанский языки и т.д.

Современный университет в любой стране должен быть многоязычным. Болонский процесс предусматривает такое многоязычие для своих университетов. Поэтому преподавание в национально университете должно быть также по-английски. Каждый студент в таком университете должен владеть несколькими языками. Причем не на таком уровне, который существует у нас сегодня, это должно быть свободное владение языками.

Сегодняшний университет не может существовать вне мировой сети университетов, очень важен обмен студентами и преподавателями между университетами в разных странах. Студенты любого учебного заведения, которое претендует на то, чтобы зваться университетом или быть высшим учебным заведением, хоть в Пинске, хоть в Барановичах, хоть в Минске, должны хотя бы несколько семестров пробыть в португальском университете в Коимбри, в Берлинском университете, поучиться в Оксфорде, Массачусетском технологическом институте и т.д. Одного беларусского языка для такого передвижения по университетской сети безусловно не хватит. Поэтому беларусский язык должен быть во всех высших учебных заведениях, но ограничиться им невозможно.

— Возможно ли построить национальный университет за пределами страны?

— Категорически нет. Виртуальное и дистанционное образование сегодня расширяется, но этим ограничиться невозможно. Никакого беларусского университета за пределами Беларуси быть не может. Это можно сделать только в самой стране. Но для этого нужно иметь соответствующую, современную, рациональную концепцию. Если сравнивать создание университета имени Гилевича и инициативу дистанционного образования Александра Милинкевича, которую он делает в Варшаве, я ставил бы на университет Трусова, который, кроме локализации, имеет ядровый фактор — непосредственное взаимодействие студентов, преподавателей и профессоров, которые занимаются наукой тут и теперь. Проект Александра Милинкевича этого фактора не имеет, он может быть дополнительным образованием, но никак не университетом.

— Поиски национального университета ведутся, есть несколько концепций. Это позитивный знак?

— Есть разные инициативы, каждую из которых нужно рассматривать конкретно и отдельно. Я бы сказал, что поиски современного университета ведутся, пусть и малыми силами, в нашем Летучем университете, в ECLАB, Беларусском коллегиуме и группой Михаила Гусаковского в Республиканском институте высшей школы. И хоть в названии нашей программы есть слово "университет", нам самим еще далеко до настоящего университета.