Андрей Жвирблис: Государству не нужны люди, которые сами решают проблемы

Андрей Жвирблис недавно участвовал в конференции по соответствию системы госуправления новым вызовам для Беларуси, которую провел в Минске .Беларусский институт реформы и трансформации публичного администрирования (BIPART). Напомним, что международная негосударственная организация Transparency International ежегодно представляет Индекс восприятия коррупции (Corruption Perception Index) – составной индекс, измеряющий уровень восприятия коррупции в государственном секторе различных стран. Беларусь в этом рейтинге неизменно занимает более высокие позиции по сравнению с соседними странами бывшего СССР (за исключением стран, вступивших в Евросоюз — Латвии, Литвы, Эстонии).

«Подчеркну, что Индекс восприятия коррупции не измеряет уровень коррупции. Он отмечает то, как воспринимают проблему коррупции граждане, эксперты, предприниматели и так далее. В принципе, я вполне допускаю, что в Беларуси действительно уровень коррупции ниже, чем в России. Более четко выстроены административные процедуры и меньше административных барьеров, значит и меньше злоупотреблений чиновниками теми барьерами, что существуют. Это ведь вполне ожидаемо, что если есть барьер, то кто-нибудь начинает им пользоваться в собственных целях, - отметил Андрей Жвирблис в разговоре со Службой информации «ЕвроБеларуси». - Другой вопрос, что в Беларуси есть, по-моему, такая тенденция, что государство несколько злоупотребляет правом применения, использования даже тех простых и, может быть, четко работающих процедур. С точки зрения государства, может быть, это и хорошо, если представители государства в виде таможенных, санитарных и тому подобных служб начинают с бизнесом работать для того, чтобы вытянуть, например, из него штрафы». При этом, иронично замечает замгендиректора российского отделения Transparency International, «я почему-то уверен, что в Беларуси во всех этих органах есть определенные нормативы, планы по выписке штрафов — они и в России есть, но в Беларуси они четче, жестче и суровее соблюдаются». «И если эти службы начинают так работать с бизнесом, требовать от него денег — пусть не в карман чиновника, а в бюджет, то пользы для развития бизнеса в этом все-равно нет. Да, Беларусь получает в рейтинге лучшую оценку, чем Россия, но вот что она получает на деле — это большой вопрос».

В России сейчас довольно много гражданских инициатив, в том числе региональных, которые имеют антикоррупционную направленность. «Участие гражданского общества в антикоррупционной деятельности предусматривается международными документами, которые надо соблюдать, - отмечает Андрей Жвирблис. - И в этих документах ГО появилось тоже не просто так — оно было туда привнесено в том числе потому, что гражданское общество являлось одним из главных стейкхолдеров, которые лоббировали принятие Конвенции ООН против коррупции».

Несомненное достоинство НГО в том, что «они являются независимыми, а наличие независимого наблюдателя меняет законы взаимодействия»: «Если есть какая-то организация, а лучше несколько, которая способна посмотреть, наблюдать, анализировать, что и как делают государственные служащие, то такая способность оказывает очень сильное влияние на этих самых госслужащих. Кроме того, гражданское общество часто может предложить какие-то нестандартные ходы, нестандартные идеи, и, что очень важно, оно не связано законодательными ограничениями. Ограничения есть, конечно, но я имею в виду, что если чиновнику запрещено все, что не разрешено, то гражданину наоборот — все, что не запрещено, можно делать. И поэтому мы можем создать базу данных деклараций, не имея на это разрешений и т. д., то есть информация есть, активисты ее начали собирать — проект есть. Мы его делаем, а потом через 2-3 года обнаруживаем, что к этому проекту есть огромный интерес со стороны власти, потому что она видит уже работающий пример того, что только хотела бы создать. В России таких примеров очень много».

Андрей Жвирблис отмечает, что гражданских инициатив, опережающих действия власти и являющися более эффективными, нежели действия власти, в России сейчас достаточно: «Если отойти от коррупции, то можно вспомнить прекрасные случаи волонтерской самоорганизации, связанные со стихийными бедствиями, которые стали возможными в том числе благодаря современным технологиям. Например, наводнение в Крымске, пожары под Москвой. Сейчас много проектов благотворительной помощи, которые довольно стабильно, кстати, работают. Создается какой-то интерактивный инструмент, который позволяет аккумулировать информацию, плюс соцсети и желание людей самоорганизовываться — и мы видим, что гражданские активисты умудряются делать все намного быстрее, чем неповоротливый государственный механизм. Ну и конечно, можно посмотреть на Украину — насколько там сейчас интенсивно развивается и существует гражданское общество. Мне не очень нравится, когда, к сожалению, гражданское общество идет по пути создания военизированных формирований, но это уже объективная реальность, в стране война — тут все понятно».

Андрей Жвирблис предлагает вспомнить истоки государства — «это ведь тоже своего рода гражданское общество». «Конечно, есть разные теории создания государства, но одна из самых популярных — это общественный договор. А что такое общественный договор? Это когда люди самоорганизуются, чтобы решать общие задачи. Конечно, гражданское общество — независимо, оно всегда немножко в стороне от властей, но если мы посмотрим самую суть, то разница не такая уж и большая. Просто мы менее формализованы, и это является нашим частым минусом — у нас нет ресурсов, то есть они какие-то есть, но совершенно смехотворные по сравнению с ресурсами государства, у нас нету знаний и т. д. Но при этом у нас есть свои преимущества», - считает активист.

Главным стимулом самоорганизации людей в России, по его словам, остается ущемление конкретных интересов и прав гражданина: «Люди прекрасно саморганизуются, когда начинают задеваться их интересы людей. Вот, например, одни из самых успешных антикоррупционных инициатив — это инициативы в сфере управления жильем. Допустим, управляющая компания дерет втридорога коммунальные платежи — очень люди умеют эффективно самообразовываться, они находят всю нужную информацию, учатся на ходу, изучают детально жилищный кодекс и очень эффективно добиваются нужных им результатов. Но слабый момент тут в том, что, как только результат достигнут, - активисты исчезают, всё растворяется».

«Тут возникает вопрос, что государство почти везде, в том числе и в России, и в Беларуси, поддерживает организации гражданского общества. Но какие в наших странах? В Беларуси, насколько я знаю, оно поддерживает БРСМ, в России, например, «Ночных волков». БРСМ и «Ночные волки» - это тоже, конечно, хорошо, но почему не поддержать те же жилищные инициативы для того, чтобы происходило какое-то накопление знаний, обмен ими, а не просто вот такое атомизированное движение? Просто, думаю, государству это, скорее всего, не надо, ему не нужны люди, которые самоорганизовываются, которые сами решают свои проблемы. Ведь сегодня они устранили проблему с каким-то бытовым вопросом, а завтра пойдут решать те проблемы, которые их не просили решать», - отметил Андрей Жвирблис.

Справка. Transparency International — неправительственная международная организация по борьбе с коррупцией и исследованию уровня коррупции по всему миру. Международное движение Transparency International было основано в 1993 году бывшим директором Всемирного банка Петером Айгеном в Берлине. На настоящий момент у организации существуют отделения более чем в 100 странах мира.

Российское отделение Transparency International существует в форме автономной некоммерческой организации «Центр «Трансперенси Интернешнл - Р» (Центр «ТИ-Р»), созданной в 1999 году. В октябре 2000 года она стала частью международного движения Transparency International.