Андрей Лаврухин: Исследовательский университет - перспектива для Беларуси?

Аналитика и исследования

Еще совсем недавно мы пришли к осознанию необходимости уходить от доения в ведра, а сегодня на повестку дня уже поставлен вопрос о модернизации науки. Столь высокая динамика модернизационных процессов вовлекает в свой водоворот не только высокопоставленных чиновников и чиновниц, но и простых граждан (и гражданок), в меру своих сил и способностей старающихся поспеть за локомотивом беларусской истории. Циклом статей об исследовательском университете вниманию читателя представляется и мой скромный вклад в общее дело модернизации высшего образования и университетской науки. О необходимости такого рода модернизации речь уже шла ранее. Здесь мы попытаемся определить возможные перспективы и модели модернизации. Одной из таких моделей является исследовательский университет. Появившись в США в конце XIX - начале XX веков, исследовательский университет претерпел ряд существенных изменений, став к концу XX века ядром стратегии инновационного развития стран Объединённой Европы и девизомреформирования систем высшего образования в странах СНГ. "Что такое исследовательский университет? На каких ценностных и организационных принципах он основывается? Как и почему эти ценности и принципы трансформируются в нашем регионе? Насколько релевантна модель исследовательского университета для Беларуси?" - таковывопросы, задающие проблемный горизонт размышлений овозможностях и перспективах исследовательского университета в Беларуси. В первой статье мы обратимся к истории формирования американской модели исследовательского университета [1] и постараемся понять, какие уроки могла бы извлечь из нее Беларусь.

От land-grant colleges - к research universities

Исторически исследовательские университеты восходят к американской модели публичных ландгрантовых колледжей (land-grantcolleges), получивших свое название благодаря принятию в 1862 году Акта Морилла (Morill Act), согласно которому для их основания безвозмездно выделялись земли (по 30 000 акров = 120 кв. км. каждому штату). Эта мера призвана была, прежде всего, придать научной деятельности в США более регулярный характер (до Акта Морилла ученые имели статус "свободных художников"), а также удовлетворять потребностям отдельных штатов в кадрах и научно-техническом обеспечении промышленности (до этого момента американская индустрия развивалась на основе собственных эпизодических заводских разработок, а также британских и немецких исследований и технологий).

Организационной особенностью системы ландгрантовых университетов (ЛУ) является их отчетливая децентрализация: в США нет практически ни одного федерального университета, но все они находятся в юрисдикции штатов. Во многом это определило современный облик исследовательских университетов и обеспечило успех американской модели: она оказалась более адаптивной к меняющимся условиям рынка, чем централизованные и неповоротливые французская и немецкая модели. В то же время, содержание и внутренняя организационная структура исследовательских университетов на данном этапе были заимствованы, прежде всего, из Германии, с акцентом на фундаментальных естественных дисциплинах и профессиональных "ремеслах", а также на модели отношений "мастер" - профессор - "подмастерье" - студент. Примечательно, что поворот от элитного гуманитарного образования, доминировавшего в старейших университетах США (Гарвард, Йель, Колумбия, Принстон), к естествознанию и инжинирингу произошел в кратчайшие сроки, что сопровождалось  болезненной трансформацией изначальных специализаций. Однако, несмотря на усиление естественнонаучной и технической составляющей, итогом диверсификации университетских специализаций стал сбалансированный гуманитарно-естественнонаучный curriculum, причем не только в классических гуманитарных университетах, но и в ведущих технических вузах.

Организационная специфика межвоенного периода

В результате, уже в межвоенный период (1920-1940) ИУ США завоевали международное признание и бросили вызов европейским университетам. Далеко не в последнюю очередь этот успех был обусловлен спецификой организационной структуры американских ИУ (АИУ). Интервенция корпоративного сектора в университет через т.н. "заказные исследования и образовательные программы", подарившая АИУ славу "хватких" учреждений и немыслимая для европейских вузов той поры утилитарная практичность, сделали возможной более высокую диффузию научного знания в промышленность (университеты превратились в среды взаимодействия между образованием, наукой, бизнесом и государством, на данном этапе в лице штатов). Департаменты как элементарные оргединицы имели более высокую степень автономии, что обеспечивало более гибкую и адаптивную организационную фрагментацию АИУ в целом. Наконец, заимствованная в Германии форма академических отношений "мастер-подмастерье" не прижилась, уступив место более демократичной (американской) модели партнерских отношений между студентами и профессорами.

Федеральная мобилизация

Однако АИУ межвоенной поры (1920-1940) еще не имели значительного веса на рынке труда и образования, внося очень скромный вклад в фундаментальную науку. Более высокий статус в экономике АИУ получили благодаря Второй мировой войне, когда большинство университетов было мобилизовано (через такие федеральные органы, как National Research Council и Office of Scientific Researchand Development) на выполнение общенациональных задач, под которые - впервые в своей истории - они стали получать большие объемы средств из федерального бюджета. Благодаря участию в федеральных военных проектах по размеру получаемых контрактов, университеты вышли на уровень промышленных корпораций. Эта мобилизация имела свои организационные и инфраструктурные следствия, которые нашли свое отражение в эпохальном докладе В. Буша "Наука и бесконечный фронтир" (1945), закрепившем более активную финансовую поддержку и координацию на федеральном уровне (а) наращивание фундаментальных исследований (при сокращении прикладных исследований и разработок) (б) и т.н. "дисциплинарную балканизацию" (дробление классических дисциплин и синтез "осколков" в новые междисциплинарные конфигурации). (в) Только за одно десятилетие объем федерального финансирования АИУ вырос более чем в 13 раз (!): с USD39 млн. в 1940 году до USD524 млн. в 1950 году. В результате к середине 1960-х годов доля федерального финансирования достигла 67%, а удельный вес фундаментальных исследований вырос с 30% в начале 1950-х до 60% в начале 1970-х.

В то же время модель модернизированного АИУ, сформировавшаяся к середине 1960-х годах, стала предметом критики экспертов (L. Veysey) в связи с угрозой деградации университетского сообщества к "федеральной лаборатории" разобщённых и сфокусированных исключительно на своей карьере и коммерческом успехе индивидов. Данный аспект критики также свидетельствует о том, что даже в период усиления федерального финансирования и координации индивидуальная свобода и университетская автономия оставались незыблемыми ценностями.

От "линейной" к ризоматической модели научно-коммерческой интеракции

Завершающий этап формирования АИУ начинается с 1980 года, когда был принят Акт Бэя-Доула (Bayh-Dole Act of 1980, BDA-1980), разрешивший университетам патентовать результаты исследований, проведенных за федеральные средства. Акт Бэя-Доула дал старт частно-индивидуальной и институциональной приватизации интеллектуальной собственности и тем самым ознаменовал поворот от федерального финансирования к самофинансированию. В результате, количество патентов, ежегодно регистрируемых университетами США, возросло с 250 в 1980 году до 3000 в 2005 году, а уже к 2000 году экономика США получила дополнительных USD40 млрд. и 250000 рабочих мест. Не менее существенными стали организационные и институциональные трансформации, определившие перспективы современного ИУ: 1) углубление кооперации университетов с корпорациями (т.н. "Mode-2") и 2) институциональные инновации (научные парки, спин-офф предприятия, офисы трансферта технологий, бизнес-инкубаторы и пр.).

Организационная трансформация подразумевала переход от послевоенной "линейной" модели взаимодействия университета с корпорацией (участие на начальной и завершающей стадиях проекта) к межинституциональной, "сетевой" (ризоматической) модели, когда интеракция исследователей университетского, корпоративного и федерального ведомств осуществляется на всех этапах инновационного процесса: от фундаментальных исследований до внедрения, коммерциализации и соучастия в прибыли. В результате, институциональной трансформации только за период с 1985 по 1994 годы вокруг университетов сформировалось более 450 межинституциональных исследовательских предприятии? (research joint ventures), которые сегодня определяют тренд на "экстернализацию" и коммерциализацию университетских научных сообществ.

Какие уроки можно извлечь из истории становления американских исследовательских университетов?

Прежде всего, это понимание возможности перемен к лучшему в кратчайшие сроки и без глубокой исторической интеграции в европейскую университетскую традицию при наличии твердой политической воли и хорошо продуманной стратегии. Во-вторых, (по последовательности, но не по существу дела) - это приоритет свободы индивида и корпоративной автономии как необходимых условий возможности проявления креативной инициативы и продуктивного сотрудничества исследователя, бизнесмена и госуправленца. В-третьих, признание результирующей эффективности коммерциализации образовательной и научной деятельности при всех промежуточных издержках и рисках.

Де-факто в Беларуси научная и образовательная деятельность уже коммерциализирована государством. Проблема, скорее, заключается в неэффективности госуправления и проистекающем отсюда академическом отчуждении. Опыт США красноречиво свидетельствует о перспективности частной (индивидуальной и институциональной) коммерциализации образовательной и научной деятельности, эффективности горизонтальных межинституциональных связей и децентрированных форм самоуправления. В-четвертых, признание стратегической важности развития фундаментальной науки, а не только прикладной. Сложившийся в настоящее время перекос в пользу прикладных исследований и разработок (85% против 15% по состоянию на конец 2011 года) при всей оправданности в ближнесрочной перспективе содержит в себе ряд негативных следствий в долгосрочной перспективе. Наконец, в-пятых: понимание необходимости существенных государственных капиталовложений в научные исследования, которые в современных условиях являются ключевым стратегическим производственным ресурсом.

Доля сектора высшего образования во внутренних затратах на исследования и разработки сокращалась в Беларуси на протяжении последних семи лет, и в 2011 году составляла 9,6% против 17,0 в 2005 году от всего объема внутренних затрат на исследования и разработки. Таким образом, финансирование научно-исследовательской деятельности в секторе высшего образования Беларуси составляла в 2011 году 0,06% к ВВП (ср.: 0,05% в 2009 году) [2], что соответствует нижнему порогу аналогичных расходов в странах ОЭСР (например, Бразилии - 0,04% к ВВП) и более чем в 200 раз (!) меньше затрат на содержание армии силовиков Республики Беларусь.

1. В историческом экскурсе мы будем опираться на работу: Игнатов И.И. Американский исследовательский университет как организационная инновация.

2. Расчеты производились по: Наука и инновационная деятельность в Республике Беларусь. Статистический сборник. - Мн., 2012. - С. 66-70.

"Наше мнение"