Идти в беларусскую науку – безумное, но почетное дело

Впрочем, иногда правительство вспоминает, что наука неразрывно связана с инвестициями, а поэтому всплывают все новые идеи и программы, чтобы хоть как-то остановить эмиграцию наших лучших умов.

Служба информации «ЕвроБеларуси» поинтересовалась у молодых ученых, что нужно изменить, чтобы студенты захотели заниматься наукой в Беларуси, и в чем уже преуспела наша страна.

Добровольный выбор

Аспирант и преподаватель БГУ Владимир Степанов считает, что жаловаться в беларусской науке не на что. «Поддержка есть, база тоже. Однако, стоит понимать, что все разнится от института к институту, от вуза к вузу. Отдельный вопрос финансы. Скажем так, подвизаться в Беларуси на научном поприще — все равно, что вызваться добровольцем на фронт — безумное, но почетное дело. Безумное, потому что деньги здесь мизерные, хотя, конечно, есть и стипендии и гранты, но заработать в бизнес-сфере, обладая теми же навыками, можно в разы больше, потому что приходится сталкиваться с чрезвычайной косностью и непониманием в научных кругах».

Такая позиция ученого обусловлена тем, что он сам скептически относится к призывам «Поменять! Перекроить! Переделать!» «Я всегда спрашиваю, в первую очередь, с себя. Не хватает финподдержки? Найди подработку. Про твои идеи не слышат? Издай электронную книгу сам. Здесь не принимают? Возьмись и найди грант. Скрепя сердце доведи до конца всю бюрократию и уезжай исследовать. Принципиальных препонов нигде нет», - считает он.

Экономический кризис перерастает в академический

Исследователь японской культуры Олег Грубич получал образование в Варшаве. Свой выбор объясняет тем, что в Беларуси качественной подготовке по выбранной теме просто нет. Что касается проблем, с которыми сталкиваются молодые ученые, то одной из самых серьезных Олег называет финансовую. «В стране экономический кризис, который перерастает в академический. Государство просто игнорируют мнение научного сообщества, его потребности». В качестве примера исследователь приводит ситуацию, когда ученый за свой счет едет в командировку, чтобы получить данные из фондов и архивов. Зачастую такая же ситуация обстоит с оплатой участия в международных конференциях. Если принимающая сторона не готова взять на себя расходы, ученому придется ехать за свой счет либо отказываться от участия. «Кроме того, Беларусь находится в геополитическом конфликте, что серьезно усложняет международное сотрудничество. Ведь наука – это большие деньги. И «благодаря» недальновидной политике наших чиновников, мы просто отрезаны от многих международных программ, которые открывают двери в науку международного уровня».

Бюрократический капкан

Беларусские ученые, несмотря на определенные трудности, все же представляют свои работы на конференциях за границей. Другое дело, что уровень исследований подвергается критике, особенно это касается гуманитарных наук. Владимир Степанов отмечает: «Если судить по БГУ, то международный обмен налажен неплохо: регулярно приходят объявления о стажировках, грантах, обменах из управления международного сотрудничества. Специфика участия в подобных проектах в том, что часто это большая бумажная работа — заверяй, подписывай, договаривайся с университетами и т.д. Это отнимает много сил и времени, поэтому часто молодые ученые просто не берутся за это из-за бюрократии. Если говорить об уровне подготовки наших ученых, то мне трудно говорить за всех. Но, например, в сфере журналистики программ явно маловато, а если и есть, то часто просто опасаешься в них ввязываться из-за очевидной политической ангажированности. В некоторых сферах Беларусь неплохо смотрится на мировом уровне: прежде всего это технические науки, различные разработки в сфере приборостроения, информатика и радиоэлектроника (наши IT-специалисты очень ценятся), медицина (речь идет и о фармацевтике). Мы часто иронизируем по поводу сельского хозяйства, однако отечественные селекционеры работают на высоком уровне. В общем, с техническими, прикладными науками ситуация нормальная. А вот с гуманитарными — просто беда. Тут я могу только согласится с раздраженными репликами Лукашенко, когда он обрушивался на Академию наук. Возьмешь сборник тезисов — сплошное пережевывание очевидностей или завалы цитат, где среди мыслей Фуко, Маклюэна, Вебера трудно разглядеть проблески авторских идей. Конечно, есть в Беларуси блестящие авторы и исследователи, но в целом картина удручающая. Связи с практикой нет, и сами исследователи ее не ощущают».

Школьные ориентиры и оплот пенсионеров

Олег Грубич видит проблему в том, что при сегодняшней системе образования о науке воспоминают только в университете. «Это в корне неправильно. Ориентировать человека нужно еще со школьной скамьи. Ведь за границей эта система давно налажена. Школьники сдают определенные тесты. По результатам университеты приглашают их пройти обучение. И, кстати, позже успешные выпускники основывают свои фонды, финансово помогают университету, так что затраченные средства окупаются в несколько раз».

Наши собеседники обращают внимание также на то, что молодому ученому в Беларуси по-прежнему сложно пробиться в науке, попасть в институт, заявить о себе. Олег Грубич объясняет это тем, что костяк большинства научных институтов – профессоры пожилого возраста, которые не готовы и не хотят видеть новую молодую силу в науке. Владимир Степанов отмечает, что государственная наука очень громоздка и бюрократизирована, без ученой степени шансов на серьезную деятельность мало, а выдержать «поединок» с Высшей аттестационной комиссией непросто.

Смычка с бизнесом

«В то же время, у нас еще совсем не развита негосударственная наука, - комментирует Владимир. - Различные частные исследовательские институты, бизнес-структуры, в которых востребованы ученые — от исследователей до научных консультантов. Наука пока не дружит с бизнесом. Стартапов совсем мало. Впрочем, новые коммуникационные технологии облегчают «пробивание» ученого: собственный блог, интернет-публикации, выступление на различных семинарах — это, конечно, не рецензируемые ВАК журналы, но возможность заработать репутацию эксперта в своей сфере, скопить определенный социальный капитал есть».

Олег Грубич приводит в пример польский опыт. «В Варшавском университете частные компании проявляют интерес к студентам на третьем курсе. Они дают определенные задание, которые в университете могут засчитать за курсовую работу, и смотрят, какой уровень у студента. То есть «охота» за кадрами идет уже во время учебы. Почему это не развито в Беларуси? Наверное, потому что бизнеса как такового не существует. Если бы у нас работали представительства крупных корпораций, я уверен, они отслеживали бы выступления и публикации начинающих исследователей. Но пока этим занимаются единичные компании, у которых в штате – высококвалифицированные менеджеры».

Болонская перспектива

Изменить ситуацию к лучшему могло бы присоединение Беларуси к Болонскому процессу. Владимир Степанов отмечает, что эта модель способствует студенческой мобильности и обменам. «Она более гибка, так как позволяет студенту самому формировать список дисциплин (система кредитов), а разделение на бакалавриат и магистратуру дает возможность получить столько знаний, сколько требуется. Беларусь уже частично внедрила некоторые «фишки» Болонского процесса. Понятно, что переход займет несколько лет. Пока мы имеет достаточно странную гибридную магистратуру, которая готовит не специалистов в какой-то области, а кует из выпускников научные кадры, готовя их к аспирантуре. И то, что сейчас объявлено 4-летнее обучение, сокращение ряда дисциплин (вместо них вводятся блоки с обязательными и опциональными для изучения предметами) — свидетельство болезненных, но неизбежных метаморфоз системы образования, которые мы будем наблюдать еще не один год. Болонская система — удобный формат. Отечественную систему образования и Болонскую можно сравнить с аудиоформатами MP3 и AudioCD — первый универсальный и компактный, а второй — громоздкий, но глубже и богаче», - считает собеседник.

Олег Грубич дополняет, что в Беларуси важно создавать научные сообщества. «Вопросы образования и науки, пусть и болезненные, обязательно должны быть в центре общественной дискуссии. Только тогда уместны реформы и изменения к лучшему», - убежден молодой ученый.