Первые рефлексивные заметки после игры

Аналитика и исследования

1. О содержании в игре, обучении, деятельности, коммуникации и мышлении

Требования содержания и результата были главными претензиями на игре Гёттинген-2. Собственно, содержание является главным искомым в любой ОДИ. При этом, найденное содержание и является результатом. О результате нужно будет подумать отдельно, результат заботил на этой игре только иностранцев и, чуть-чуть, Шевчука, но Шевчук сам разрешил для себя это затруднение, а иностранцы так и разъехались в задумчивости. (Перед отъездом каждому из них пришлось объяснить, что это связано не с «загадочностью русской души», поскольку мы не русские, а просто с языковым барьером. Функциональная безграмотность, однако, языки учить надо. Впрочем, это к нам относится еще в большей степени, включая, между прочим, и родной язык.)

Требования содержания и упреки в бессодержательности адресовывались разными участниками другим участникам и, в первую очередь, организаторам и руководителям игры. Принципиально не то, что каждый из участников считал виновным в бессодержательности кого-то другого, а то, что все понимали под содержанием нечто свое, отличное от того, что считает содержанием кто-то другой.

Организаторы ОДИ и методологи должны быть готовы работать с любым содержанием объектно-онтологической доски, что бы на нее не выносилось: «мышление», «деятельность», объекты актуально разворачивающегося мышления и конкретной деятельности, Ограничения в выборе задаются только рамками темы игры и программой. Тема настоящей ОДИ предполагала, что главными объектами, которые выкладываются на общий экран (доску) в коллективной работе (на пленарных заседаниях) станут: «гражданин», «гражданское образование», «проектирование», «Беларусь». Эти понятия и являются главным содержанием на игре. Рабочие группы могли бы добавлять еще и свое специфическое содержание, в соответствии с темой группы, а также содержание, возникающее в процессе проектирования, как, например, понятия «экран» и «рейтинг», появившиеся в докладах группы «Запуск процессов коммуникации и PR».

Априорно невозможно ограничить список понятий, которые могут быть вынесены на объектно-онтологическую доску. Можно выделить главные понятия в теме, но проблематизация может затронуть как сами эти понятия, так и их основания, тогда в игру вводятся понятия, которые первоначально лежали в пресуппозициях, в контекстах, предполагались по умолчанию. Так в нашей игре потенциально могли бы быть проблематизированы понятия истории, и социального или гуманитарного проектирования, но игра разворачивалась в ином направлении. Проблематизировались скорее понятия демократии и образования, а также представления о современной рациональности. Однако, не все, что проявлялось в какой-то момент на доске (в мышлении), становилось содержанием коммуникации на игре. Коммуникация была значительно беднее «доски» или мышления.

Но содержание нельзя задать номинацией понятия или объекта, нельзя и списком понятий или объектов. Содержание (со-держание, з-мест, т.е. то, что СОвместно уДЕРЖивается в русском варианте, или берется иЗ одного МЕСТа в беларусском) имеет вид списка, оглавления в книге, или курикулюма в учебной программе. Но это именно вид. Номинированное одним термином содержание будет сильно различаться, если это содержание деятельности, или учебное содержание. То, что СОвместно уДЕРЖивают учащиеся и учитель на уроке физики очень сильно отличается от того, что СОвместно уДЕРЖивают ученые физики на научной конференции, даже если тема того и другого называется одинаково, например «плазма», или «лазер». То, что берут иЗ одного МЕСТа (главы в книге или из одного доклада) студент социолог и философ, даже если и тот, и другой назовут это «стратой».

Содержание деятельности отличается не только от учебного содержания, но и от содержания мышления и содержания коммуникации. То, что содержится в мышлении, определяет действия человека в той или иной позиции, а также коммуникативные действия. При этом, коммуникативные и материальные акты определяются предшествующим им мышлением в любом случае, и тогда, когда мысль и действие согласованы, и тогда, когда мысль и действие расходятся друг с другом.

Когда на игре разворачивается коммуникативный конфликт, одна сторона утверждает единое гражданское образование, например, а другая отрицает такую возможность, то и та и другая стороны руководствуются в этом конфликте разными представлениями о гражданском образовании. На «досках» каждого из участников конфликта лежат разные понятия, концепты гражданского образования. Если эти концепты (как основания коммуникативных актов или суждений) осознаются, то конфликтующие стороны согласовывают свои коммуникативные действия с понятиями, концептами. Если не осознаются (основания не восстанавливаются), то коммуникативные акты могут дальше определятся только логикой самого коммуникативного конфликта, и противоречить исходному представлению или понятию. Так, например было с докладом Шумана, и с некоторыми другими. Такие конфликты разрешаются через обращение к основаниям.

Так вот, коммуникативное содержание на игре было значительно беднее мыслительного. Т.е. то, что успевали обсудить на плацдарме пленарных заседаний, и в группах было меньше того, что номинировалось в мышлении по объему, и мельче и бледнее по содержанию. Игра не бывает без конфликтов и споров, но Организационно-деятельностная игра имеет своей целью выход на содержание, конфликты и споры только тогда продуктивны, когда позволяют восстановить коммуникативное и мыслительное содержание, определяющие противостояние в конфликте, с тем, чтобы на основании этого содержания выйти на содержание деятельности, например, содержание проектирования, как в нашем случае.

Так или иначе, но мы вышли на деятельностное содержание в игре. Но возникает проблема переноса содержания из игры в реальную деятельность. И здесь снова требуется восстановление оснований, восстановление мыслительного содержания, которое фундирует игровое содержание и содержание деятельности в культурно-исторической реальности.

NB: Содержание не существует само по себе, и не может быть оставлено без присмотра, просто в теме или в тексте. Содержание требует от участников игры (учебы, коммуникации и кооперативной деятельности) усилий по СО-ДЕРЖАНИЮ всего, что необходимо в рамках игры (учебы, коммуникации, деятельности).

2. О переносе содержания из топа в топ, або пра перасоўваньне зместу з месца на месца

Содержание вообще не сохраняется при смене ситуации, изменение предметности или контекста. Могут быть инварианты содержания только в специальных случаях.

Например, учебное содержание. Предполагается, что учебное содержание не изменяется от задачи к задаче, от контекста к контексту. Но это искусственная ситуация, созданная специально для транслируемой учебной деятельности в изолированной сфере деятельности.

Не изменяется содержание базовых энциклопедических понятий и идей. Но и это искусственно созданное подобие платоновского мира идей

Не изменяется содержание основополагающих понятий и идей в составе научного предмета (в парадигме), но только до очередной научной революции.

В потоке событий, в деятельности, в историческом потоке нечто может со-держаться некоторое время некоторой группой людей. С окончанием со-бытия этих людей, их со-в-местности, или с окончанием цикла в деятельности, или исторического периода со-держание заканчивается. Что-то может у-держиваться в памяти или в со-знании отдельных участников и после окончания ситуации. Но в новой ситуации все автономно у-ДЕРЖиваемое должно со-бираться в нечто, пригодное для СО-вместного ДЕРЖания.

То, что пригодно для СО-ДЕРЖания в разных ситуациях (или то, что сохраняет инвариантность при перемещении З-МЕСТа з месца на месца) в европейской традиции называют понятием или концептом – conceptus (con-ceptus, где приставка con подобна спиставке со, в русском языке), видимо, буквальнее со средневековой латыни это можно калькировать как СО-ПРИНЯТОЕ.

Понятие, концепт, со-принятое – это то, что переносится из ситуации в ситуацию, из предмета в предмет, из деятельности в деятельность. А также из обучения в предмет, из предмета в деятельность, из деятельности в игру, из игры в предмет и т.д.

Понятие/концепт это утверждение (разной степени развернутости и глубины) о том, что нечто есть чем-то. Утверждение в форме констатации (логического суждения, дефиниции, дескрипции) легко перемещается из топа в топ, из ситуации в ситуации, потому что для его перемещения достаточно говорения или письма. Но при переносе констатаций из ситуации в ситуацию (и т.д.) невозможно контролировать сохранение смысла и значения. Переносится пустая форма высказывания с полной утратой со-держания. Если в индивидуальном сознании у-ДЕРЖивается какой-то с-мысл, то он до-мысливается, а не переносится. до-мысливается всякий раз заново, и, главное – нерефлексивно и неконтролируемо. Если для какой-то позиции при переносе понятия как констатации сохраняется его значение, то только потому, что сохраняется деятельностная позиция, которая ассимилирует все новые понятия и превращает в нечто, уже предзаданное в этой позиции. Поэтому, при константной позиции констатации приемлемы и хороши. До тех пор, пока в деятельности, осуществляемой из этой позиции, не возникает непреодолимых препятствий (проблем). Иное дело – утверждение в форме перформатива.

Перформатив не переносит содержание (смыслы и значения) впрямую, а творит их на основе понятия/концепта в каждой новой ситуации.

Констатитующее утверждение констатирует, что нечто есть что-то вообще. А перформативное утверждение творит что-то по образу и подобию понятия/концепта здесь и сейчас, тем самым не констАТИрует понятие/концепт, а констИТУИрует ситуацию в соответствии с понятием.

Если понятие/концепт это то, что переносится из ситуации в ситуацию, из топа в топ, то должно быть нечто, что делает возможным такой перенос. То, что позволяет, делает возможным перенос понятия/концепта есть концепция.

Концепция это такая форма существования понятия/концепта, которая делает возможными перформативные утверждения, а не только констатирующие.

Т.е., понятие/концепт существует для трансляции (констатации, норатива, дескрипции) в одной форме, а для реализации (контитуирования, объявления, установления/институирования) оно/он же существует в другой форме – в концепции.

Итак, для того, чтобы перенести СО-ДЕРЖАНИЕ из игры в реальную деятельность необходимо наличие понятия/концепта, и достаточно концепции.

NB: Для ОДИ «Гёттинген-2» необходимым со-держанием было и является понятие/концепт «гражданина», и достаточно концепции «гражданского образования». Или, иначе говоря, концепция «гражданского образования» (образование гражданина) конституирует гражданина в конкретной культурно-исторической и общественно-политической ситуации современной Республики Беларусь.

3. О понятии «гражданин» и его проблематизации в современном мире

Основные положения для рассмотрения понятия «гражданин» были определены в Установочном докладе руководителя игры.

Гражданин – понятие культурно-историческое, оно наполняется разными смыслами и значениями в различных исторических ситуациях. Поэтому содержательно-генетический анализ является обязательным при работе с понятием «гражданин».

Рассмотрим четыре больших культурно-исторических ситуации.

1) Квирит: Автохтонные государства и Римское право.

Автохтонными государствами будем считать те, государственность которых не была принесена или заимствована извне, но возникла из негосударственных форм общинной жизни. Таковыми являются только древние государства в основных центрах складывающихся цивилизаций (Китай, Индия, Междуречье, Египет, Палестина, Греция, африканские и американские государства). Сутью и смыслом понятия аналогичного «гражданину» или горожанину была оппозиция гражданин-варвар. При всем разнообразии отношений первых цивилизаций к окружающим их варварам, они архетипично подобны.

Лучше всего рассмотреть это на примере Римского права. Гражданин Рима (позднее Империи) – квирит, это тот, на кого распространяется юрисдикция писанного права Римское право, жизнь и деятельность всех остальных может определяться обычным правом. Отношение между обычным и писанным правом крайне запутаны, а распутывание их сейчас не входит в нашу задачу. Тем более, что для Европы и цивилизации, возникшей на фундаменте Римского права, этот период уже не очень актуален, поскольку последующее развитее привело к более сложным отношениям, снявшим практически полностью тот древний тап гражданства.

Хотя для Китая, Индии, России и мусульманских стран этот тип гражданства по-прежнему актуален. Он не только не снят в последующих формациях, но усугублен дополнительными системами права. Это хорошо иллюстрируется примером народов Кавказа, которые живут одновременно в трех правовых системах: писанное право привнесенной государственности, писанное каноническое право доминирующей религии (например, шариат), обычное право (адат, например, у чеченцев).

Государственность в Беларуси не является автохтонной, первоначально она принесена сюда из Западной Европы. Некоторое время государственность развивалась автономно, с влиянием Византийских тенденций, которые консервировали признаки автохтонной древней государственности. Затем Беларусь (Великое Княжество Литовское) стала местом конкуренции и сосуществования архаичных форм византийского образца гражданства и более развитых новых (средневековых) форм. Это проявлялось не только в размежевании церковного и светского права (отказ от византийской симфонии), не только в доминировании средневекового феодального права, но и в распространении Магдебургского права городов начиная с конца 14 века. К 16 веку ВКЛ имело собственную развитую систему права.

Об этом приходится говорить именно в этом разделе, а не в третьем (Национальное государство) потому, что с начала 19 века (1839-40 годы) сложившаяся беларусская государственность была разрушена, и на эти земли, которые стали рассматриваться как варварские, населенные неогосударствленными аборигенами (города мещанами, а село тутэйшыми), была привнесена другая традиция государственности. В этой новой государственности все вернулось к архаичным византийским формам, где беларусы были не «квиритами», а «метеками», живущими по обычному праву. Но именно это и позволило им спастись от ассимиляции русскими и поляками. В таком же положении было и городское еврейское большинство. Принятие же «гражданства (квиритсва)» или подданства Российской империи автоматически вело к ассимиляции и растворению этнических беларусов среди других этносов или наций.

2) Подданный: Феодально-абсолютистские государства.

Феодальные общественно-правовые отношения не предполагали принадлежности к государству по рождению. Отношения с государством устанавливались лично, т.е. через поступление на службу, принятие присяги или через посвящение в рыцари и пожалования земли и титула. Поэтому исходно заимствованное от Западной Римской империи Римское право продолжало действовать в городах, бюргеры которых жили по писанному праву, отличному от феодального права, действующего на окрестных территориях. Абсолютистские государства Нового времени заимствовали процессуальную сторону городского (Римского и других, например, Магдебургского) права, сильно изменив административное право и сохранив феодальный принцип построения государства.

Вплоть до Великой французской революции подданные государства приносили личную присягу монарху, олицетворяющему государство. Государство принимало на себя некоторые обязательства по отношению к своим подданным (защиту, например) только в обмен на службу подданных государству (читай, монарху). Службой и определялся статус человека в государстве и его права. Некоторые неотъемлемые права имели аристократы и дворяне по рождению, так же как и квириты в городахоторые неотъемлемые права имели аристократы и дворяне по рождению, так же как и квириты ()воряющему государство. ение в рселе, но исключительно в рамках феодального права. Поступив на службу государства они могли в полноте реализовать свои права (уровень полагающегося им по статусу права). Причем, все эти права им гарантировало то государство, на службу которого они поступали. Поэтому самоопределение было первичным для подданства, а рождение – вторичным.

Государство не несло практически никаких обязательств перед своими подданными по рождению – перед населением. Оно само, и его законные представители, так же грабили и терроризировали свое население, как и захватчики. Это тем более справедливо, чем более крепким и абсолютистским было государство. Права возрастали по мере близости к монарху или феодальному суверену, иногда прав было больше у приближенных к суверену животных, чем у свободных крестьян или горожан, точнее, городских жителей-метеков, поскольку граждане городов находились под юрисдикцией города, и на них феодальное право не распространялось.

Такое положение дел расшатывалось в европейских революциях. Сначала в войне за независимость Нидерландских провинций от испанского государства когда голландцы избавились от подданства Испанской короне и стали гражданами Республики Соединенных провинций – первый прецедент распространения на гражданства на представителей всего народа (не на весь народ). Потом в Английской революции, где суверенитет государства был отделен от суверенитета монарха.

Но окончательный переход от феодально-абсолютистского подданства к гражданству национального государства был объявлен во время Великой французской революции.

3) Гражданин: Национальное государство.

Национальное государство после Великой французской революции избавило граждан от бремени обязательной государственной службы. Любой буржуа становился полноправным гражданином – учредителем национального государства. На словах предполагалось, что гражданином является любой бывший подданный государства по рождению. Но это в идеале и в риторике. Реально же равные права имели только учредители государства. А учредителями могли стать только те, кто мог преодолеет ценз на избирательное право. Исходным в логическом отношении является право избирать делегатов на Учредительное собрание, а вторичным – право избирать и быть избранным везде и всюду, если это предусмотрено принятой Учредительным собранием Конституции.

Более сотни лет, весь 19 век и часть 20 ушли на борьбу подданных национального государства за свои гражданские права. Подданные и граждане пользовались одинаковой защитой со стороны государства при отношениях с другими государствами и между собой. Но определять политику государства могли только граждане, реализующие право избирать и быть избранным. Постепенно были отменены цензы: имущественный, образовательный, оседлости. Затем избирательное право получили женщины. После этого за гражданские права стали бороться партии, сформированные по витально-соматическим признакам, от партии любителей пива до партии любителей детей (педофилов) в современных Нидерландах. Избирательное право в современных национальных государствах ничем не ограничено в той его части, где речь идет о праве избирать. Оно остается частично ограниченным в той части, где речь идет о праве быть избранным и влиять на политику государства. Именно это и определяет борьбу за гражданские права витально-соматических меньшинств (алкоголиков, наркоманов, гомосексуалистов и т.д.).

Национальное государство ликвидировало феодальное сословное неравенство. Но сохранило национальное неравенство. Права граждан могло обеспечить большое и сильное государство, на что не было способно маленькое и слабое. В первую очередь это касается защиты со стороны государства, как защиты от внешней агрессии и разорения в случае войны, так и защиты от внутреннего произвола и преступности.

Поэтому совершенное государство в начале 20 века должно было быть большим и могучим – гарантия от внешней агрессии, и крепким (что иногда понималось как синоним авторитарности) – гарантия от злоупотреблений и преступности внутри. Малые и слабые государства вынуждены были становиться союзниками и сателлитами могучих держав, чтобы гарантировать безопасность своим нациям, а большие государства эволюционировали к тоталитаризму по тем же причинам.

4) Современный Человек: Гражданское общество Объединенной Европы.

В рассматриваемых нами рамках главной тенденцией 20 века было движение от прав гражданина к правам человека. В определенном смысле эта тенденция может быть понята как эмансипация прав человека и гражданина от государства.

Вначале это выражалось в борьбе за усиление гражданского общества в противовес государству. Само государство понуждалось своими учредителями (гражданами-избирателями) к усилению и укреплению именно гражданского общества, а не самого государства. Государства выделяли на развитие своих оппонентов материальные и организационные ресурсы, как внутри своих стран, так и в мировом масштабе.

После разгрома тоталитаризма фашистского типа европейские государства делегировали одну часть своего суверенитета международным организациям: ООН, НАТО, ЕС, а другую третьему сектору внутри страны. Этим они резко отличались от тоталитарных государств Востока, где СССР и Китай просто распространяли свои государственные принципы на государства-сателлиты.

Эта тенденция привела к тому, что права и свободы граждан европейских стран (частично и неевропейских, которые участвовали в этом процессе) гарантировались уже не национальными государствами, а, с одной стороны, международными организациями (НАТО, ЕС, ПАСЕ, ОБСЕ, частично ООН), с другой стороны, сильным гражданским обществом.

Теперь национальное государство более не нужно человеку для обеспечения своих базовых прав и безопасности. Связь гражданина и национального государства становится все белее неопределенной и неочевидной.

В современном государстве связь гражданина с государством имеет какую-то иную прагматику, нежели материальное обеспечение его прав, свобод и безопасности. Эта связь гораздо более духовная, чем была раньше. Она построена не на базовых потребностях и нуждах, а на каких-то более высоких, например – самореализация.

NB: Для индивида/человека быть гражданином – неестественно, но выгодно. Этому нужно учиться, и постоянно совершенствоваться. Национальное государство берет на себя обязанность (включая все расходы) по обеспечению обучения своих граждан (гражданское образование) и по их совершенствованию и развитию (процессы в гражданском обществе). Но гражданское общество и надгосударственные институты современности делают ненужными и само гражданское образование в его исходном смысле, и гражданское самосовершенствование. Для индивида исчезает мотивация становится гражданином, и не будучи гражданином индивид может реализовать все свои базовые потребности, кроме самореализации и самоактуализации. Это не только характеризует современное состояние дел в Европе (и в Беларуси), но и проблематизирует все представление о «гражданине» и «гражданственности», сложившиеся в общественно-исторической практике национального государства 19-20 веков.

4. Концепция гражданского образования в Беларуси 21 века (в разработке)

worvik.com