Подействует ли на «постсоветские демократии» скромное обаяние Европы?

Пражский саммит Европейского Союза произвел, как это названо в документах саммита, «инаугурацию» программы «Восточного партнерства», выделив, таким образом, из общеевропейской программы ЕПС (Европейская Программа Соседства) шесть бывших советских республик – Азербайджан, Армению, Беларусь, Грузию, Молдову и Украину, – и наделив их особым статусом.

Это событие вызвало бурную реакцию российского экспертного сообщества, которое, несмотря на внешние различия в оценке этого события (в зависимости от идеологических предпочтений – от либеральных до патриотических), было единодушно в одном: новая программа ЕС представляет собой некий аналог Восточного фронта, направленного на уменьшение политического веса России в традиционно принадлежащей нашей стране сфере влияния. Что там ни говори, а все шесть новых европейских «партнеров» до недавнего времени были членами СНГ, а пять из них остаются в Содружестве до сих пор, кроме Грузии, «хлопнувшей дверью» после известных событий.

Официальная реакция Москвы была более сдержанной, однако МИД РФ все же попросил наших европейских соседей дать разъяснения целей и задач новой программы. Вопрос Брюсселем был услышан, и в Москву срочно (за день до начала саммита в Праге) прилетел один из авторов Партнерства, министр иностранных дел Польши Радослав Сикорский. Хотя официальной целью его приезда была объявлена подготовка визита Владимир Путина в Польшу 1 сентября с.г., ясно, что до сентября времени оставалось гораздо больше, чем до начала саммита по «Восточному партнерству». Предполагалось, что Сикорского примет премьер-министр России, однако этого не случилось, и это вряд ли произошло случайно. На совместной пресс-конференции после переговоров министр иностранных дел России Сергей Лавров заявил, что разъяснения Сикорского удовлетворили наш МИД и что «Восточное партнерство» не вызывает беспокойства России. Так ли это на самом деле, или это была некая дипломатическая «фигура речи»?

Для того чтобы ответить на этот вопрос, необходимо вернуться к истории возникновения новой инициативы наших европейских партнеров. 

ПОПЫТКА КОММЕРЧЕСКОГО ПОДКУПА

Идея возникновения несомненно стратегической, без всяких кавычек, инициативы восходит к июню 2008 года, когда она официально была представлена двумя членами ЕС – Польшей и Швецией. Вот как обоснован замысел «Восточного партнерства» в совместном польско-шведском документе, положенном в основу инициативы:

«Существует потребность усиления европейской оферты на восточном направлении, а также развитии Восточного партнерства. Это партнерство должно основываться на Европейской политике соседства (ЕПС), в то же время, выходя за ее нынешние формы, подтверждая с одной стороны закрепленный в ЕПС принцип индивидуального подхода к соседям, и укрепляя горизонтальные связи, как между ними, так и между каждым из них и ЕС, с другой стороны. В этом контексте мы предлагаем:

1. Углубление двухстороннего сотрудничества, причем оферта углубления интеграции с ЕС должна относиться ко всем восточным партнерам. В первую очередь, этим должна воспользоваться Украина, остальные государства подключались бы в зависимости от амбиций и достижений.

2. Создание постоянной формулы многостороннего сотрудничества, поддерживающей существующие схемы регионального сотрудничества».

Здесь необходимо остановиться и дать некоторые пояснения относительно сути этого документа. Принятая 7 мая с.г. Декларация Европейского Союза, запустившая программу «Восточного партнерства», значительно отличается от польско-шведского проекта, как стилистически, так и по существу. Это объясняется стремлением брюссельской бюрократии сгладить возможное негативное впечатление от Декларации, которое могло бы возникнуть, в первую очередь у России, ну и, конечно же, бюрократический интернационал везде работает одинаково: надо же доказать, что они здесь не просто так сидят. Поэтому проект, содержавший гораздо более конкретные предложения, был в Брюсселе выхолощен не то чтобы до неузнаваемости, но до некоего уровня европейской политстерильности. Именно по этим причинам, анализируя «Восточное партнерство», мы будем в большей степени опираться на проект, что позволит нам яснее понять его цели, задачи и пути их достижения.

Хотелось бы обратить внимание на лингвистический аспект евробюрократической редактуры проекта. Из Декларации ЕС исчезло слово оферта, употребленное в проекте. И в польском, и в английском варианте проекта употребляется именно это слово (oferta по-польски, и offer по-английски). В обоих языках слово это относится к терминам торгового права и означает «коммерческое предложение». И в польском, и в английском языках существует слово «предложение» (propozycja – в польском, и proposition – в английском). Исчезновение термина оферта, который в русском языке имеет ровно такой же смысл, как и в польском и английском, – это попытка скрыть ясно просматривающийся элемент коммерческого подкупа будущих «восточных партнеров». Что взамен хотела бы получить от них Европа и для чего ей это нужно – это и есть вопрос, на который мы будем искать ответ в этой статье.

Теперь мы можем вернуться к анализу идеи «Восточного партнерства». Вот что предлагается по первому пункту программы, касающемуся двустороннего сотрудничества ЕС–«восточные партнеры»:

«1. Углубление сотрудничества в области широко понимаемой миграции и стремление к отмене виз как долгосрочной цели, а в краткосрочной перспективе введение более эластичного визового режима. Принятие “дорожной карты”, ведущей к безвизовому обмену с ясно определенными шагами и условиями.

2. Установление углубленного пространства свободной торговли, построенного на базе серии индивидуально оговоренных всесторонних договоров о свободной торговле между ЕС и партнерскими странами.

3. Расширение поддержки со стороны ЕС для реформ в партнерских странах с целью приведения их к европейским стандартам.

4. Интенсификация человеческих контактов путем расширения программ студенческого обмена, создания основ для гражданского общества, сотрудничества между регионами.

5. Пропаганда процесса европейской интеграции, создание Планов Действий в каждой из партнерских стран, приведение их в соответствие с законодательством, стандартами и нормами ЕС.

6. Новая система договоров о сотрудничестве должна быть предложена всем восточным соседям в зависимости от прогресса в реформах. Новый расширенный договор с Украиной мог бы служить образцом для каждого из партнерских государств.

7. Распределение финансовых средств из фондов ЕС должно отражать прогресс в достижении оговоренных целей.

8. Принцип дифференциации партнерских стран является ключевым элементом программы».

  ПРЕДЛОЖЕНИЕ С ДВОЙНЫМ ДНОМ

Анализ предлагаемого программой расширения двусторонних отношений стран-партнеров с ЕС приводит к мысли о том, что «Восточное партнерство» – это новая «морковка» для бывших советских республик, призванная показать им, какие блага они могут получить взамен за приведение своего государственного и социального устройства к стандартам Евросоюза. Именно поэтому по-русски было бы правильно назвать программу «Восточного партнерства» – офертой, то есть коммерческим предложением. Вопрос только в том, является ли это предложение до конца честным. То, что предлагает Европа нашим партнерам по СНГ, – это именно морковка, подвешенная перед мордой осла, до которой он никогда не добежит, и вот почему.

Отмена визового режима для «восточных партнеров» абсолютно нереальна в обозримом будущем, а введение «более эластичного визового режима» – формулировка столь эластичная, что под ней может скрываться всё, что угодно (например, удешевление шенгенских виз на 25-50 евро), что вряд ли будет иметь решающее значение для желающих посетить Европу.

Зона свободной торговли для шести участников «Восточного партнерства» обернется исключительно свободой для европейских товаров на территории этих стран. Что же касается импорта товаров азербайджанского, армянского, белорусского, грузинского, молдавского и украинского производства на территорию стран ЕС, то это, скорее, декларация, чем программа реальных действий. Ни одна из перечисленных стран не в состоянии произвести товары, соответствующие EN, то есть Европейской Норме. Этот европейский ГОСТ настолько суров (иногда до полной бессмыслицы), что даже гораздо более развитые страны, в том числе новые члены ЕС, не в состоянии были ему соответствовать, и вынуждены были массово закрывать многие производства, не получившие европейских сертификатов. Многочисленные скандалы с поставками некачественной украинской сельхозпродукции в Польшу и Германию служат лучшим тому подтверждением. Так что кроме азербайджанских энергоресурсов режимом свободной торговли с ЕС вряд ли смогут воспользоваться какие-либо товары, произведенные в странах – участницах программы «Восточного партнерства».

«Расширение поддержки со стороны ЕС для реформ в партнерских странах» – формулировка, пожалуй, еще более эластичная, чем введение более эластичного визового режима, и в комментариях вряд ли нуждается. 

И БОЛЬШЕ НИЧЕГО НОВОГО

Остальные пять пунктов, касающиеся двусторонних отношений ЕС со странами, входящими в «Восточное партнерство», носят абсолютно политико-пропагандистский характер и являются классическим примером демонстрации soft power (мягкой силы) Европы.

Расширение студенческого обмена началось в Европе еще в 1987 году при активной поддержке тогдашнего президента Франции Франсуа Миттерана, ставшего одним из инициаторов создания программы ЭРАЗМУС (European Region Action Scheme for the Mobility of University Students), которая в 1995 году стала частью плана SOCRATES, впоследствии SOCRATES II, а с 2007 года программа вступила в новую фазу, именуемую LLP (Lifelong Learning Program).

Студенческий обмен с восточными соседями ЕС существует и сейчас, а обещание ввести его в рамки существующих европейских программ носит, скорее, пропагандистский характер. Всё остальное (вроде пропаганды идей европейской интеграции) вообще не стоит комментировать.

Предусмотренное же пунктом седьмым «распределение финансовых средств из фондов ЕС» при том объеме финансирования (350 млн евро), который предусмотрен программой «Восточного партнерства» на первом этапе, может заинтересовать лишь бедную Молдавию, да еще, пожалуй, многочисленные европейские консалтинговые и экспертные частные компании, которые научились «пилить бюджеты» ничуть не хуже наших.

ПУСТОСЛОВИЕ НА ГРАНИ БЕССМЫСЛИЦЫ

Обратимся теперь ко второй части «Восточного партнерства» – многостороннему сотрудничеству. Здесь содержательная часть программы еще беднее, чем в первой. Задачи многостороннего сотрудничества сформулированы следующим образом:

«Стимулирование многостороннего сотрудничества между самими восточными партнерами, что должно укрепить региональные связи; создание многостороннего формата, способствующего не только постановке вопросов, относящихся к регионам Черного и Балтийского морей, но и вопросов сухопутных границ, инициатив, связанных с сотрудничеством восточных соседей ЕС в рамках Европейской политики соседства; расширение оферты для Беларуси, неохваченной пока ни одной из инициатив ЕС».

Честно говоря, я дважды перечел этот текст на обоих языках, но глазу так и не удалось зацепиться ни за что, хотя бы отдаленно напоминающее осмысленную программу действий. Документ до боли напоминает резолюции съездов КПСС: пустословие, граничащее с бессмыслицей.

Далее следует глава, описывающая сферы сотрудничества, содержащая пять разделов:

1. Политика и безопасность.

Демократия, общие ценности, правовое государство, сотрудничество в области внешней политики и безопасности, гражданская служба, муниципальная администрация.

2. Границы.

Миграция, создание более эластичного визового режима, приграничная инфраструктура.

3. Экономика и финансы.

Проведение экономических реформ, экономическая интеграция восточных партнеров, ликвидация торговых барьеров между ними и ЕС, развитие транспортных и телеинформационных сетей, энергия, туризм.

4. Экология.

Противостояние климатическим изменениям, развитие экологических технологий и пропаганда борьбы с загрязнением окружающей среды в обществе.

5. Общество.

Приграничное сотрудничество, развитие человеческих контактов, сотрудничества между неправительственными организациями, образовательные программы, совместные научные исследования.

И это всё. Гора родила мышь. Сверхпопулярный на Западе колумнист Asia Times, скрывающийся за псевдонимом Spengler (Шпенглер), как-то написал, что «главная ошибка русских в том, что они не могут поверить, что американцы действительно настолько глупы, насколько они выглядят». Похоже, он имел в виду не только американцев.

Казалось бы, можно ставить точку и, не задумываясь, относить «Восточное партнерство» к категории, как говорят юристы, «покушения с негодными средствами». Но не всё так просто в этом мире. На следующий день после торжественной инаугурации программы «Восточного партнерства» в Праге состоялся второй раунд саммита ЕС – энергетический. На него были приглашены другие партнеры Евросоюза – Казахстан, Туркменистан, Узбекистан, Турция, Азербайджан, Египет и Ирак. В качестве наблюдателей присутствовали Россия, США и Украина. Главным вопросом второго раунда было придание политического импульса программе «Южный Коридор», главная цель которой – создание сети газопроводов в обход российской территории для снабжения Евросоюза среднеазиатским и каспийским газом. Флагманский проект «Южного Коридора» – Nabucco, призванный соединить Турцию, Болгарию, Румынию, Венгрию и Австрию, а главной головной болью идеологов этого проекта является поиск поставщиков этого самого вожделенного газа.

Организаторы этого энергетического саммита – Еврокомиссия и председательствующая в ЕС Чехия – рассчитывали, что приглашенные страны, обладающие необходимыми Европе газовыми ресурсами, сделают заявления о готовности присоединиться к «Южному Коридору» и продекларируют количество газа, которое они готовы поставлять в Европу в рамках этого проекта. В заявлении Европейской Комиссии оптимистически прозвучало ожидание политической декларации, которая «будет основой для позднейшего подписания конкретных контрактов». И правда, декларацию подписали Египет, Турция и Азербайджан. А вот Казахстан, Узбекистан и Туркменистан, без которых Nabucco не может быть построен, от подписей отказались, не желая портить отношения с Россией. Подпись под декларацией Азербайджана, как единственного газодобывающего «восточного партнера», можно, конечно, отнести к первым успехам народившегося проекта «Восточное партнерство», вот только азербайджанских газовых ресурсов абсолютно недостаточно для наполнения Nabucco.

Внутри Евросоюза проект «Восточного партнерства» был принят без особого энтузиазма со стороны некоторых крупных стран старой Европы. Это видно невооруженным взглядом хотя бы по списку лидеров стран, не нашедших времени для посещения саммита в Праге. Николя Саркози, Сильвио Берлускони, Гордон Браун, Хосе Луис Сапатеро и примкнувший к ним Кубилиус проигнорировали Прагу. Польская пресса, раздраженно комментируя неуважение старших партнеров по ЕС к идее «Восточного партнерства», написала, что «все они с радостью приехали бы в Прагу, если бы речь шла о миллиардных затратах на борьбу с глобальным потеплением, спасение тюленей или китов, но только не на украинцев или азербайджанцев».

Отсутствие на пражском саммите лидеров Франции, Италии, Великобритании и Испании – это отчетливый сигнал «восточным партнерам»: расширения ЕС больше не будет. Через захлопывающиеся двери еще может протиснуться Хорватия, через окно влезет Исландия, а для участников программы «Восточное партнерство» останется только «ЕС-2, или квази-Европа», как написала польская «Газета Выборча». Да что там расширение, даже отмена визового режима не значится в долгосрочной перспективе «Восточного партнерства».

СТРАННЫЙ ДИАЛОГ С «ВОСТОЧНЫМ ПАРТНЕРОМ»

А что об этом думают, собственно, сами будущие «восточные партнеры»? Грузия и Украина устами своих президентов вполне предсказуемо высказались о проекте в восторженно-умиленном тоне. Они рассматривают его как «шаг в Европу», что особенно забавно в случае Грузии, находящейся в тысячах километрах от восточной границы ЕС. Впрочем, если припомнить необъяснимую любовь Саакашвили к флагу со звездочками, сидя под которым он произносил свои воинственные речи, то он, по крайней мере, теперь получил для этого хоть какие-то основания. Армяне, азербайджанцы и молдаване в речах осторожны и осмотрительны, а вот белорусский президент, как всегда, свеж и оригинален. Цитирую по тексту в «Газете Выборчей» от 9 мая с.г.:

«Это то, на что мы рассчитывали, – сказал вчера о программе «Восточного партнерства» белорусский диктатор».

Информационная емкость этой цитаты такова, что развернутый комментарий к ней потянет на целую монографию. Попытаюсь не слишком злоупотреблять терпением читателей и редактора, но, не правда ли, назвать диктатором президента страны, только что приглашенной к партнерству с Европейским Союзом, это смело? Сам Александр Григорьевич тоже достаточно смел в своих речах о будущем «Восточного партнерства»:

«Больше половины своей продукции мы экспортируем в Евросоюз. Нужно ликвидировать таможенные барьеры, пошлины и создать зону свободной торговли с ЕС».

Лукавый президент Беларуси почему-то забыл добавить к сказанному, что около 45% белорусского экспорта составляют энергоресурсы, происхождение которых всем понятно без комментариев. Это или нефтепродукты, полученные из российской нефти на белорусских НПЗ, или банальный реэкспорт той же самой нефти. Что же касается таможенных барьеров, то здесь все еще смешнее. Даже если предположить, что европейцы сделают невозможное и отменят импортные пошлины на белорусские товары, Беларусь не сможет ответить им взаимностью, поскольку существует в едином таможенном пространстве с Россией. Так что президенту Лукашенко придется или согласовать с Россией беспошлинный импорт европейских товаров и в Россию тоже (что абсолютно нереально), или смириться с ликвидацией единого таможенного пространства с Россией. Трудный выбор.

Вообще, в лице Александра Григорьевича Европа приобрела, несомненно, достойного «восточного партнера». Вот как президент Лукашенко прокомментировал главную идею проекта:

«Чего тут рассуждать о демократии и правах человека, когда речь идет о нефти и газе? Разве США покупают нефть и газ только у демократичных с их точки зрения стран? Время крикунов из белорусской оппозиции прошло, и Европа, наконец-то, это поняла».

Трудно сказать, то ли Лукашенко не читал основных документов «Восточного партнерства», то ли это он так изысканно издевается над своими европейскими «контрпартнерами», – оставим решение этого ребуса европейцам. Ясно только, что политический фарс под названием «Беларусь – восточный партнер ЕС» еще получит свое продолжение, и мы будем иметь возможность с удовольствием наблюдать за развитием его сюжета.

НУЖНО НАУЧИТЬСЯ ИГРАТЬ НА ОПЕРЕЖЕНИЕ

А теперь о серьезном. Идеологически замысел «Восточного партнерства» коренится в так называемом польском ориентализме, отражающем отношение к странам, расположенным на восток от Буга, с позиций культурного, экономического и политического превосходства, в первую очередь, над Россией. Идеология ориентализма отказывает этим странам в принадлежности к европейской цивилизации, трактуя их как врагов Запада. Ориентализм сформировал стереотип поляка-европейца, противостоящего азиатам-москалям – варварам дикого Востока. Европа в этой системе взглядов отождествляется с культурой и цивилизацией, в то время как Россия отождествляется с дикостью, хамством и разбоем и предстает в виде некой антицивилизации.

Несколько в стороне от этой классификации стоит Украина, которая в польском национальном самосознании воспринимается как утраченная колония. В прошлом это касалось территории Западной Украины, ранее принадлежавшей Польше, в то время как Восточная Украина была частью России. В современных условиях особая тяга поляков к Украине дополнительно стимулируется руководящими указаниями самого великого американского поляка Збигнева Бжезинского, который в своей знаменитой «Великой шахматной доске» прямо написал, что «без независимой демократической Украины нет и независимой демократической Польши».

Программа «Восточного партнерства» вряд ли будет успешной, но она, как ни парадоксально, может повлечь за собой усиление России на постсоветском пространстве. К сожалению, мы все еще не научились работать на опережение, поэтому пусть даже не очень удачная попытка Европы распространить свою «мягкую силу» на нашу традиционную сферу влияния должна побудить наших «государственников», в конце концов, заняться тем, чем они должны были заниматься с 1991 года – политической, экономической и культурной интеграцией стран, некогда входивших в состав СССР. Будет ли это реанимированный СНГ или что-то новое возникнет на его обломках – вопрос второстепенный.

Ссылка