Владимир Мацкевич: Это еще не победа. Это еще не конец

Policy & Politics

Для меня все началось в прошлом году с сопротивления аншлюсу, потом была кампания «Свежий ветер». И после ноябрьских «выборов» я начал много писать и говорить о «выборах» 2020 года. Знаю многих, для кого все началось с выдвижения кандидатов в мае. А для кого-то началом стало только 9 августа. Да, есть и такие.

Собственными глазами видел человека, проголосовавшего за Лукашенко, но возмутившегося тем 80%, которые ему написал ЦИК, и вышедшим на протест. Люди разные, очень разные.

В этой кампании произошло много удивительных событий. Одним из самых ярких стало объединение инициативных групп незарегистрированных кандидатов со штабом Светланы Тихановской. Такого никогда не было в прошлом. Кандидаты сходили с дистанции — и их команды расходились. Это объединение очень вдохновило гражданское общество.

Сейчас «выборы» закончились. Они недействительны, их результаты не имеют юридической силы. С вечера 9 августа начались массовые протесты, граждане требуют новых выборов, требуют отставки Лукашенко и еще чего-то, что не поддается формулировке. И одно из требований адресовано объединенному штабу Тихановской, другим альтернативным кандидатам, старой оппозиции и публичным лидерам — объединяйтесь!

Что это значит для страны?

Кто-то должен консолидировать общественную активность и энергию, направить активность и энергию на достижение общих целей.

Это очень сложно — объединиться. Объединяться придется тем, кто годами разъединялся, тем, у кого накопилось множество претензий друг к другу.

Знаю, что у многих есть претензии ко мне — как и у меня к ним.

Объединяться необходимо. Я готов объединяться для достижения общих целей и ценностей почти со всеми, кто разделяет эти цели и ценности. Почти — потому что не хочу лгать, есть люди, с которыми объединяться никак нельзя. Возможно, что кто-то считает, что для них невозможно объединение со мной. Пока большая часть усилий, как моих, так и других людей, были неэффективны. Но объединение необходимо.

Попробую сформулировать свою позицию по вопросам, которые считаю самыми принципиальными и острыми.

1. Отношение к Светлане Тихановской

Светлана Тихановская заслуживает глубочайшего уважения. Всего за два месяца она стала символом сопротивления режиму, самым узнаваемым человеком в стране, лидером общественного мнения. И блестяще справилась с этой ролью и миссией, которая выпала на ее долю.

Это нужно признать, но необходимо трезво и реалистично оценивать ее роль и возможности.

Никто не мог ожидать, что при отказе Сергею Тихановскому в регистрации инициативной группы, его жена сможет его заменить. Или, пафосно выражаясь, подхватит знамя борьбы, вырванное из рук лидера. Но она СДЕЛАЛА ЭТО!

Никто не мог ожидать, что она сможет высоко поднять это знамя и достойно его нести. Именно поэтому ее дважды зарегистрировала Ермошина, сначала для сбора подписей за выдвижение, а потом и кандидатом в президенты. Власти не предполагали, что она справится. Она справилась.

Я не знаю, сколько голосов было подано за нее на «выборах». Почти наверняка больше, чем за Лукашенко. Но это и не важно. Сплошные нарушения всех мыслимых и немыслимых правил и норм предвыборной кампании делают эту кампанию недействительной с начала и до конца.

Светлана Тихановская достойно прошла все испытания, выдержала давление.

Но ей нельзя становиться президентом. Она показала, что даже совершенно новый человек в политике достойнее занимать пост президента Беларуси, чем тот, кто позорил это место своей персоной 26 лет. И этого достаточно.

Нельзя становиться президентом, потому что она и дня не продержится в окружении чиновников, развращенных диктатурой. Против нее будет весь госаппарат. Любое ее решение и указание будет извращено или саботировано. Персоналистская диктатура не приспособлена для того, чтобы место диктатора занимал кто-то другой.

Ей нужно было бы запугать всех чиновников больше, чем их запугал Лукашенко, кого-то сразу уволить, кого-то арестовать, а кого-то казнить для устрашения остальных, так, как это делается в восточных деспотиях. Вряд ли она на это способна.

Я не уверен, что кто-то из демократических лидеров на это способен. В этом одна из причин того, что в странах Латинской Америки диктатуры и демократии чередуются. Диктаторов смещают восставшие народы, к власти приходят демократы, они не могут справиться с традиционными институтами диктатуры, и их смещает очередной диктатор при массовых восторгах популистов.

2. Отношение к сложившемуся государственному устройству

В Беларуси уже много лет государство извращено до своей полной противоположности. В стране не только нет разделения ветвей власти, но нет и самих ветвей.

У парламента нет законодательной власти. Да и самого парламента нет. Национальное собрание и обе его палаты не принимают законы. Они их пишут. Так, как пишут документы бюрократические конторы или клерки под заказ. Законодательная инициатива полностью узурпирована диктатором. Он заказывает документы конторе писцов, которых назначил депутатами, он принимает или не принимает у них выполненную работу.

У судов всех уровней, от районного до верховного, нет никакой власти. Они не могут выносить решения на основе законов. Все решения им спускают из администрации диктатора. Они только оформляют эти решения, погоняя под статьи законов. Суды перестали быть судами, превратились в придатки карательных органов диктатуры.

В сложившейся административной системе так много пороков, что перечисление заняло бы очень много страниц. Все служащие и работники, получающие жалование из бюджета, превращены в безвольных исполнителей воли диктатора, включая работников индустриальных предприятий госсобственности, университетских преподавателей, учителей и врачей.

Воля и распоряжение диктатора выше законов и конституции. Этот же принцип распространен на всех служащих, и для них указание, даже желание начальства выше закона, профессиональных обязанностей, этики и морали.

Эта система, это государство подлежат полной перезагрузке.

Лукашенко не является президентом Республики Беларусь. В отсутствие разделения властей, в деградировавшем государстве нет и президента. Лукашенко является главой всей этой извращенной системы, персональным главой, но не президентом, должность которого регламентируется конституцией и законом. Его нельзя переизбрать или отстранить на законных основаниях.

3. Отношение к «выборам» в условиях диктатуры Лукашенко

В стране нет выборов.

Выборы в условиях демократии позволяют поменять исполнителей функций на позициях, предусмотренных конституцией. Сами функции и позиции остаются без изменений. Функции Лукашенко не прописаны ни в конституции, ни в законах. А без исполнения этих функций не будет функционировать вся система власти.

Так это выглядит в картине мира самого Лукашенко. Именно поэтому он не представляет себе Беларусь без себя, и не представляет себя самого без той позиции, которую он занимает в стране.

ЦИК обеспечивает имитацию всенародного согласия на то, чтобы Лукашенко продолжал исполнять свои функции. Мнение граждан и голоса избирателей в задаче, которую решает ЦИК, не имеют никакого значения.

Диктатору и людям этой системы совершенно не важно, каким образом будет имитироваться согласие народа на то, чтобы Лукашенко оставался на своем месте.

Было время, когда народное согласие выражалось в популистской поддержке большинством. Потом был период «социального контракта», когда лояльность большинства покупалась, пусть и маленьким, но ростом уровня жизни. Сейчас поддержка и согласие достигается запугиванием и обманом.

Для достижения поставленной цели все средства пригодны, вплоть до убийств мирных жителей. Грубая фальсификация результатов голосования рассматривается как приемлемое действие.

На пути к перезагрузке и переучреждению государства срыв «выборов», недопущение имитации поддержки большинства являются обязательным условием.

Мое первоначальное предложение заключалось в срыве этих «выборов» посредством бойкота, отказом от голосования. Но большинством граждан и избирателей был одобрен другой план — участие в «выборах».

Симпатии избирателей первоначально были на стороне Виктора Бабарико. Когда его арестовали, а потом не зарегистрировали кандидатом, симпатии избирателей перешли к Светлане Тихановской.

В своем сценарии политического процесса я предполагал такой ход событий, поскольку невозможно обойти логику избирательного процесса при условии, когда диктатор надоел гражданам и избирателям. Эта логика ответа на вопрос: «Кто, если не он?».

Если не удается добиться отказа общественного мнения от категории «кто» в пользу категории «что», то логика избирательного процесса с необходимостью приходит к установке: «Кто угодно, только не он!» Поэтому общественные симпатии сначала достались одному, потом совсем другой. И в этом никто не увидел никакой проблемы.

Действительно! Кто угодно, хоть банкир, хоть домохозяйка, лишь бы не он!

Это выбор (не правовая и электоральная категория) без выбора. Голоса большинства избирателей были отданы Светлане Тихановской только по этому принципу — только бы не достались «ему».

Теперь Светлана Тихановская уехала из страны. Под давлением, силы которого мы еще долго не узнаем, она отказалась от дальнейшей борьбы. Но это уже не имеет почти никакого значения. Протесты всегда против. Во всяком случае, теперь это так и только так.

Сейчас протесты не за Светлану, а против Лукашенко. А против Лукашенко — значит, против созданной им системы власти. Против системы власти — значит, против состоявшихся «выборов».

Политической ошибкой будет лозунг: «Тихановская — наш президент!»

«Лукашенко — не наш президент!» — так будет точнее, но не лучше.

4. Что же делать?

Переучреждать государство «Республика Беларусь».

Документом, учреждающим государство, является конституция. В самой конституции прописывается порядок ее изменения. Изменение конституции обеспечивает эволюционный способ развития государственных институтов. Меняются какие-то элементы и компоненты государства, тогда как сама структура остается инвариантной.

Но в нашем случае эволюционный путь не подходит.

Парламент демократической страны мог бы внести законные изменения в конституцию. Но наш «парламент» не имеет законодательной власти и инициативы. Там нет избранных народом депутатов, только назначенные диктатором. Этот путь изменения конституции отпадает.

Референдум является нормальным демократичным способом изменения конституции. Но референдум, как и выборы, проводится независимой центральной избирательной комиссией. У нас нет независимого от диктатора ЦИК.

У нас нет нормальных механизмом изменения конституции. Нет и способа вернуть конституцию 1994 года. В извращенной системе нет ни субъектов, ни механизмов для эволюционного пути.

Поэтому нам придется учреждать новую Республику Беларусь экстраординарным путем. Такой путь известен всем государствам на протяжении последних трех столетий. Это Учредительное собрание.

Учредительное собрание — неконституционный орган. Это чрезвычайный орган, который собирается тогда, когда устаревшее государство, утратившее смысл, разрушенное войной или другими бедствиями, требует коренной переделки, перезагрузки.

Учредительное собрание собирается в условиях политического кризиса, когда по-старому жить уже невозможно. Поэтому политический кризис является условием созыва Учредительного собрания.

Политический кризис — это такое состояние государства, когда власть не может реализовать свои решения, потому что общество этого не хочет и не допускает.

При невозможности реализовывать свои решения власть вынуждена вступать в переговоры с теми, кто не позволяет ей эти решения реализовать. Если у той части общества, которое не позволяет власти реализовать ее решения, есть субъектность. То есть, эта часть общества представлена некими организациями и конкретными лицами.

Такими лицами могут быть кандидаты на высшие должности, политические лидеры, партии, профсоюзы, даже церкви или другие социальные структуры и институты. Но какими бы ни были организации и лидеры, они вступают в переговоры с властями с позиции силы. Эту силу таким лидерам дает массовая поддержка, протесты, забастовки и иные формы сопротивления.

Если власть идет на уступки и принимает выдвигаемые условия, протесты ослабляются. Если власть упорствует, протесты и сопротивление усиливаются. Между массовым сопротивлением и его представителями на переговорах с властью должно быть взаимное доверие.

Участники сопротивления доверяют переговорщикам, уверены, что их интересы не будут преданы и забыты в переговорах.

Переговорщики доверяют участникам массовых протестов, они должны быть уверены, что если власть начнет на них давить или отказываться от выполнения договоренностей и обязательств, общество усилит протест.

Без такого взаимного доверия любые протесты бессильны и любые переговоры бессмысленны.

5. Кто возьмет на себя ответственность за следование такому плану действий и стратегии?

И вот на этот вопрос у меня нет ответа.

Даже если я могу этот ответ предложить, он ничего не стоит без доверия всех тех, кто сегодня стоит на площадях и улицах, рискует своей жизнью под дубинами, пулями и гранатами охранников режима и Лукашенко, кто переносит пытки и измывательства в тюрьмах.

Ничей ответ не имеет никакого значения, если нет такого доверия.

Я считаю себя достаточно принципиальным и стойким. Я готов к риску. Готов на затяжную борьбу с режимом. Но без делегирования полномочий от протестующего общества моя готовность остается только моим мнением.

Доверять мне общество может только тогда, когда сможет контролировать мои действия. А контролировать мои действия можно только через команду переговорщиков, в которой каждый будет контролировать каждого.

Нужна такая команда. Именно в создании такой команды смыл объединения всех сил и лидеров, которого ждет общество.

И нам необходимо объединиться, чтобы наши жертвы не были напрасны. Мы ответственны перед погибшими, перед всеми, кто пострадал от режима во имя нашего общего дела, нашего общего будущего.

Как только мы сможем объединиться и начнем координировать действия, встанет множество конкретных и сложных вопросов. Уже сейчас звучат самые разные ответы на эти вопросы. Я тоже имею на них ответы. Если бегло:

• Все должно решаться только в нашей стране и нашими гражданами. Мы признательны и благодарны всем людям на Западе и Востоке, которые солидарны с нами, которые хотят нам помочь — но это наше дело, и нам с ним справляться самим.
• Нам нужна свободная страна, а не лидер, который займет место диктатора.
• Наши начальные требования очень просты: остановить насилие и начать диалог. Конечные требования тоже просты: переучреждение государства, чтобы такое никогда не повторялось вновь.

Текст впервые был опубликован на Naviny.by.