Владимир Мацкевич: Возвращаясь вновь и вновь... (Снова о Стратеги. Всем критикам "разам")

Возвращаясь вновь и вновь...

(Снова о Стратеги. Всем критикам "разам")

Однажды Альберт Эйнштейн читал публичную лекцию.
После лекции к нему подходит одна дама, которая не смогла
понять один из фрагментов лекции, и спрашивает:
«А как же все-таки работает беспроволочный телеграф?»
На что Эйнштейн отвечает: «Легко объяснить, как работает
беспроволочный телеграф.  Представьте себе очень длинного кота.
Вы тянете его за хвост в Нью-Йорке, а он мяукает в Лос-Анджелесе.
А беспроволочный телеграф — это то же самое, только без кота».

Представим себе образованных людей, присутствующих на этой лекции, и то, как бы они отреагировали на такое объяснение принципа действия беспроволочного телеграфа? Стали бы обсуждать, что не бывает таких длинных котов? Что такой большой кот никому бы не позволил дергать его за хвост? А самые умные усомнились бы в том, что скорость звука «мяу» существенно меньше скорости распространения радиоволн?

Этот анекдот хорошо иллюстрирует то, как сегодня обсуждается «Стратегия-2012». Проделана огромная работа, результаты которой изложены во множестве объемных текстов. Из этой всей работы делается практический вывод, который можно изложить в двух фразах. Но только сам вывод. Вывод может понять любой. Но всех интересует, справедлив ли этот вывод. Когда начинаешь излагать обоснования, то ни у кого не хватает времени и знаний разобраться во всем этом обосновании. Поэтому просят изложить все на нескольких страницах. Как только появляются несколько страниц, все забывают об объемном обосновании, которое не хотели слушать, и в которое не хотели вникать, а начинают критиковать эти несколько страниц текста.

Я изложил суть Стратегии в конце января на встрече лидеров Национальной платформы* с Милинкевичем. Все участники встречи согласились с общей схемой и выводами. Но попросили изложить все на нескольких страницах. Я очень не хотел этого делать. Но эти просьбы раздавались со всех сторон. Особенно от тех, кто брался за распространение Стратегии, подряжался убеждать в ней других. Я попросил Егорова и Водолажскую сделать это вместо меня. Они и сделали текст «Стратегия-2012: От диалога внутри демократических сил к диалогу с режимом».                                                               

Хороший получился текст. Очень напоминающий кошку с хвостом в Нью-Йорке. И какова же судьба этого текста? Все стали читать текст, забыв о том, что он только квинтэссенция Стратегии, а не сама Стратегия. Стали читать текст, совсем забыв о самой Стратегии. Но хуже того: стали читать текст вместо того, чтобы вести диалог, диалоги. Вместо того, чтобы разговаривать, разбираться и понимать. Печальна судьба этого текста. Но ведь «вы этого хотели»! Господа участники той январской встречи! Вспомните, вы этого хотели! Этого хотел Милинкевич. Этого же хотели лидеры партий, с которыми я начал встречаться. Этого же хотели европейские политики, кому некоторые пытались изложить нашу стратегию.

Может, все же вернемся к Стратегии?

Итак, предметом нашего интереса является то, что коротко называется «Стратегия-2012». Но она имеет более развернутое название: «Стратегия-2012: От диалога внутри демократических сил к диалогу с режимом». Кроме того, она имеет развернутое изложение в несколько страниц. Но ни короткое название, ни развернутое изложение не исчерпывают содержания Стратегии. Более того, ни короткое название, ни развернутое изложение не являются правильным и точным указанием на содержание Стратегии. Правильнее называть всю Стратегию именем «Культурная политика», а ее привязку к ближайшему периоду истории страны — «Культурная политика в 2011-12 годах».

Итак, что такое стратегия?

Это очень сложная интеллектуальная конструкция, определяющая образ действия множества людей. Будь-то на войне, будь-то в игре, будь-то в управленческой деятельности. В минимальном варианте множество людей может быть сведено к одному: например, шахматные стратегии. В максимальном варианте — это нации и даже цивилизации, реализующие культурные стратегии. Но множество людей не может быть одинаковым по отношении к стратегии. Кто-то знает стратегию досконально до деталей. Кто-то знает только общую схему. Кто-то знает общую схему и свою часть в ней.

Так из чего же складывается стратегия?

Это многоуровневый иерархический комплекс текстов, документов, людей, материальных ресурсов и вещей.

На верхних уровнях стратегии лежат ценности, идеи, знания о методе.

Ниже идут уровни коммуникации, включающие диалоговые-переговорные площадки, технологии PR, конкретные встречи и мероприятия диалогов и переговоров.

Еще ниже идут уровни обучения всех участников, организаций их совместных солидарных действий и конкретные общественные изменения, достигаемые по мере разворачивания.

Т.е. на каждом из уровней — а их, как минимум, не менее 9-ти (как МИНИМУМ!!!) — требуются тексты, описания, программы и т.д. И все это достаточно объемные тексты и документы. И их нельзя заменить один другим.

Причем, на многих уровнях ничего нельзя придумать. Например, на самом верхнем уровне лежат ценности. Их никто не может сформулировать для своего поколения, для своих современников. Каждое поколение реализует ценности, предложенные, выработанные и изложенные предшествующими поколениями. Но эти ценности нужно сформулировать. Причем, сформулировать так, чтобы они могли быть положены в основание действий. Не просто так — продекларировать, а именно в деятельностной форме представить, чтобы они мотивировали действия.

Но если это так, то прикинем, сколько времени уходит в общей сложности на то, чтобы заполнить верхний, ценностной, уровень стратегии? Не менее нескольких десятков лет. Тот, кто берется за разработку стратегии, должен проработать, промыслить и переработать все, что сделано за эти годы. И он не становится автором всего, что лежит на ценностном уровне стратегии. Он, как выразился Исаак Ньютон, просто «стоит на плечах гигантов». Этот уровень заполняется работой очень многих людей, творцов, лидеров мнений. Это коллективная работа, выполненная людьми, может быть даже никогда не встречавшимися друг с другом, но обязательно знавшими работу друг друга, следившими за этой работой и подхватывавшими результаты работы друг друга.

На самом нижнем уровне стратегии лежит работа по принятию ежедневных решений. Решений о том, что делать сегодня, чтобы продолжить то, что сделано вчера, и заложить основу для того, что делать завтра.

Таким образом, стратегия разворачивается сразу в нескольких временных рамках и масштабах: от масштаба десятилетий до масштаба одного дня, который может стать решающим. Дальше начинается микроуровень, где идет счет на часы и минуты. Эти часы и минуты могут стать завершением того, что делалось многими людьми много десятилетий. Но могут и, наоборот, разрушить и свести на нет многодесятилетнюю работу всех этих людей.

Вот, что такое стратегия. Это несколько лет работы, чтобы в несколько минут решить большую проблему.

Но когда такая минута приходит, может оказаться, что никто не делал необходимой работы все эти годы. Тогда минута проходит, и никто ничего не сделал в эту минуту.

Без такого понимания стратегии — вообще ничего нельзя понять, а главное — ничего нельзя сделать. Почему 19 декабря 2010 года не было и не могло быть никакого государственного переворота? Потому, что ни на Плошчы, ни в ближайших окрестностях не было ни одного человека, который проделал бы всю эту многолетнюю работу. То же самое можно сказать и про дни с 19 по 25 марта 2006 года, и про конец ноября 1996 года. А ведь именно в эти дни можно было решить очень многие проблемы! Можно было бы, если бы Шарецкий, Тихиня, Карпенко, Захаренко, Гончар и другие в ноябре 1996 года были готовы к минутной миссии, чтобы поставить точку, сделать нужную работу в нужное время. Если бы Милинкевич или Козулин были готовы к этому в 2006 году, а Санников или Некляев в 2010 году... Но никто не был готов. И никто из этих людей не был на переднем крае стратегии. Поскольку они не имели такой стратегии.

Если вы хотите изменить политический строй в Беларуси, изменить режим и установить демократию в стране, то вам на это понадобиться от пяти до десяти лет. И если вы не начнете отсчет этим годам сегодня, то последний и решающий день не наступит никогда. Понимаете? НИКОГДА! Любой День революции (мирной или насильственной, цветной или черно-белой, любой) — это вершина пирамиды из многих дней и лет, в течение которых многие-многие люди своим упорным и целенаправленным трудом готовили этот один единственный День. И этот День наступает только потому, что вся предшествующая работа была проделана, и проделана хорошо. Если она проделана плохо или вообще не делалась, то и завершающий День не наступает НИКОГДА.

Завершить можно только начатое и сделанное. А для завершения чего-то, это нужно начать. Не начиная, ничего не завершить.

Когда начинаем? Всех несогласных с нынешним режимом представителей гражданского общества и демократической оппозиции очень интересует, когда же придет тот самый День! А кого интересует, когда началось движение к тому самому Дню?

Сергей Николюк, критикуя Стратегию, сразу же заявил, что очень глупо заранее назначать тот самый День. Тем более, он упрекает меня в отсутствии фантазии, говоря, что это общая тупость оппозиции привязываться к дням выборов. Согласен с Николюком. Он совершенно прав в этом. Но он не прав в другом: в том, что он так вычитал в «Стратегии-2012» дату того самого Дня. Нет в «Стратегии-2012» даты того дня. Да, там есть привязка к ближайшим парламентским выборам. Николюк сразу делает предположение, что автор делает ставку на эти выборы и собирается победить режим и установить в этот день демократию. Глупое предположение, но именно оно и вынуждает Николюка все в тексте читать и понимать неправильно.

Смысл привязки «Стратегии-2012» к ближайшим парламентским выборам только в том, чтобы побудить политиков, будущих кандидатов в депутаты и группы их поддержки НАЧАТЬ отсчет дней приближающих тот самый День. Начать, а не кончить!

Снова повторю, ведь можно начать и за предстоящий год сделать часть многолетней работы, без которой тот День никогда не наступит. Начать и сделать. А можно и не начинать. Как это и происходило все 17 лет существующего политического режима. Но люди могут начинать только то, конец чего видят и понимают. В ближайшие полтора года в политической жизни страны нет ни одного события или явления, которое было бы так доступно пониманию политиков, как предстоящие парламентские выборы.

Возможно, что произойдет нечто, чего я не знаю. Предположим, упадет метеорит, налетит цунами, Свислочь выйдет из берегов. Народный гнев из-за повышения цен на сахар выплеснется на Плошчу. Возможно. Но я не умею строить стратегии, программы и планы на таких фантастических предположениях. А Николюк умеет? Нет, конечно. Более того, Николюк, мониторя общественное сознание, очень хорошо знает, что никаких признаков приближающегося «дня гнева» нет.

Мне могут сказать, что я не слежу за экономическими процессами, поэтому не могу предсказать времени наступления экономического кризиса, который так ослабит режим, что станет возможным тот самый День! А вот есть в стране экономисты, которые это могут сделать. «Ложь!», — отвечаю я на это. Я знаю всех экономистов в стране. Мне не надо быть экономистом, я могу читать и понимать то, что они делают и пишут. Так же, как не провожу мониторинга общественного мнения, а читаю об этом у Николюка, а если не понимаю, то иду непосредственно к Николюку и спрашиваю. Если недоволен ответом Николюка, то иду к Вардомацкому и переспрашиваю. Так же я поступаю и с экономистами: читаю, спрашиваю и переспрашиваю.

Поэтому знаю, что никогда нельзя верить «экономисту» Романчуку, готовому каждый год предсказывать по два экономических краха режима, особенно, когда это ему на руку. Остальные экономисты-предсказатели ничем не лучше Романчука. А вот их аналитику я читаю и учитываю в своей «Стратегии-2012». Лучше учитываю, чем они сами в своих прогнозах. Не верите? Перечитайте прессу прошлых лет!

Ах, перечитать всю прессу всех прошлых лет очень трудно, даже невозможно? Тогда, кто ведет мониторинг прессы? Нужно читать результаты мониторинга. Тот же Николюк и ведет такой мониторинг в своих ежемесячных обзорах НИСЭПИ. Правда, он так увлечен чтением российских авторитетов, что беларусских авторов практически не замечает. Ну, тогда читайте аналитические доклады Ляховича. Лень читать, спросите у Малишевского. В стране так много всего делается полезного для «Стратегии-2012»! Делается, но польза — это относительная категория. Полезно всегда для чего-то или для кого-то, кто что-то делает. Если ничего не делает, то и не может знать, что полезно, а что бесполезно.

Так вот, возвращаемся к «Стратегии-2012». Она привязана к парламентским выборам потому и только потому, что в краткосрочной перспективе есть только одна альтернатива такой привязке: если не привязывать стратегию к парламентским выборам, то ее надо привязывать к акции по освобождению политзаключенных.

Такая альтернатива выдвигается, причем с завидной регулярностью. Но это мнимая альтернатива. И вот, почему. Режим освободит политзаключенных только в двух случаях: 1. они утратят для режима всякий интерес и выйдут на свободу, отсидев свои сроки; 2. под давлением общественности Беларуси и солидарной поддержке этого давления из-за рубежа.

Но именно в этом-то и проблема. Давление общественности может организовать только консолидированное гражданское общество, действующее по стратегическому плану. А консолидации нет. И единственный путь к консолидации отвергается, в первую очередь теми, кто больше всех кричит об освобождении политзаключенных. Единственное оправдание своей нелогичности, которое они могут придумать, состоит в том, что они хотят освобождения политзаключенных до консолидации гражданского общества, поскольку они понимают, как это трудно и долго — привести самих себя в консолидированное состояние. А как заставить режим освободить политзаключенных, если в стране некому заставлять? Очень просто: пусть заставят извне, пусть Европа и Америка введут экономические санкции. С моей точки зрения, это — не оправдание, это — самообвинение, это — признание не просто в своем бессилии, а в полной импотенции. Перекладывать на других то, что должен сделать сам.

Однако, снова вернусь к стратегии.

Итак, Николюк возразил, я должен отвечать, я и ответил. Но я вынужден отвечать не только на прямо предъявленную претензию, но и на косвенную, которая не менее принципиальна. Дело в том, что Николюк прочитал «Стратегию-2012» как скороспелый документ, слепленный на скорую руку и на злобу дня.

Несколько иначе это формулируют те, кто помнит нашу «Стратегию-2006». Теперь они говорят: «Вот у вас новая стратегия, а ведь с прошлой стратегией у вас ничего не получилось!».

Так вот, «Стратегия-2012» — это и есть «Стратегия-2006». Это одна и та же Стратегия. Все верхние уровни Стратегии: ценности, предметные знания, методология, коммуникативные технологии — все это очень подробно (в меру подробно, насколько это вообще рационально) прописаны в «Стратегии-2006». Но, прошло почти шесть лет. Изменилось время, изменились обстоятельства образа действия, изменились люди. Многое изменилось. Поэтому и нужно осуществить привязку к условиям места, времени и образа действия. Верхние уровни Стратегии остаются неизменными, а нижние настоятельно требуют изменений.

Но обращаю ваше внимание на то, что значительная часть Стратегии сделана раньше. Т.е. те 6 лет после 2005 года, когда была сформулирована «Стратегия-2006» не были потеряны даром. Кем-то они были потеряны, но не авторами «Стратегии-2012».

Но если «Стратегия-2012» — это та же Стратегия, что и «Стратегия-2006», то резонно спросит: «Почему мы уверены, что эта стратегия ведет к победе, если та не привела?».

Почему не привела? Просто никто не реализовывал ее в национальном масштабе и в сфере политики.

Та Стратегия лежала в основе победы церкви «Новая жизнь» осенью того же 2006 года. Та же Стратегия лежала в основе организационного развития гражданского общества Беларуси, что привело к появлению Национальной платформы. Та же стратегия позволила беларусской делегации предложить и провести в рамках Форума гражданского общества Восточного партнерства свои предложения и пустить всю инициативу «Восточное партнерство» на уровне гражданского общества по совсем иному пути, чем это предполагала Еврокомиссия. Та же Стратегия позволила обыграть Макея и Мартынова в их попытках подмять гражданское общество под режим осенью 2010 года.

У «Стратегии 2006/2012» хорошая история побед.

Но мы не смогли в 2005 году добиться того, чтобы «Стратегией-2006» стали бы руководствоваться политики и само гражданское общество.

Сначала было предательство политиков. В январе 2005 года Лебедько, Калякин, Вечерка и Милинкевич провалили попытку проведения ОДИ для доработки Стратегии, которую им предлагала группа «Разам» с моей подачи. Никто из них не хотел, чтобы объединяющееся гражданское общество усилило бы кого-то одного из них. Их жлобская позиция состояла в том, что, если уж кто-то может получить преимущество перед другими, если за ним пойдет часть гражданского общества, то пусть это преимущество не достанется никому. И сорвали игру в том виде, в каком она задумывалась. На игру приехали несколько политиков третьего эшелона, политики-аутсайдеры и лузеры. Но зато были представлены лидеры гражданского общества в виде группы «Разам».

Лидеры гражданского общества тогда развалили консолидацию прямо на самой игре. Они были так возмущены моим поведением и манерами называть все вещи своими именами, что хотели покинуть игру на второй день. Часть и покинула. А те, что остались так возненавидели меня, что не хотели со мной здороваться. И даже приближаться. Т.е. консолидация гражданского общества в марте 2005 года была сорвана из-за личностных конфликтов.

Особенно болезненным для меня тогда было предательство некоторых интеллектуалов, которых я считал своими учениками. После того, я с очень большой осторожностью отношусь к «ученикам».

Но сама Стратегия совершенствовалась и улучшалась, особенно на средних и нижних уровнях. Вместо аморфной группы «Разам» образца 2004-05 годов к 2008 году мы сделали «ЕвроБеларусь», а в 2009 году Национальную платформу. Возможности Национальной платформы во много раз больше, чем у группы «Разам», да и качество входящих в Нацплатформу лидеров во много раз возросло.

Но этого все еще очень мало для того, чтобы продвинуть Стратегию в ее новом виде — «Стратегии-2012».

Сейчас перед нами стоят проблемы более серьезные, чем это было в 2005-06 годах. Сейчас нам больше надо! И тогда нам нужно было очень много, а теперь еще больше! Нам нужна консолидация всех сил и гражданского общества, и всей демократической оппозиции.

Но помехи в реализации стратегии сейчас, в 2011 году, такие же, как и в 2005-м.

Это — эгоизм политиков. Все политики боятся, что кто-то выскочит за счет присоединения ресурса Нацплатформы вперед, тем самым, получит серьезное преимущество перед другими. Надо сказать, что правильно боятся. Это, действительно, укрепило бы каждого из политиков, который смог бы этим воспользоваться. Первой мишенью, как это стало обычным в последние годы, стал Милинкевич. Многие политики увидели в инициативе Национальной платформы интриги Милинкевича. Об этом мне прямо говорилось.

Но я этого не хочу. И это я уже объяснил. Объяснял лично тем, кто мне это говорил, и выставил ролик в «работе с возражениями» про это.

Так же я действовал в 2005 году. Когда я рассказал про ОДИ, которую собираюсь проводить вместе с группой «Разам», Лебедько, Добровольскому и Полевиковой, то они согласились озвучить мою инициативу на ближайшем собрании «Десятки», или как там у них тогда назывался КРДС. Получив такое согласие от Лебедько, я пошел к Вечерке, потом к Калякину, чтобы рассказать и им содержание инициативы, и чтобы у Лебедько не было монополии на работу с группой «Разам». Но они поступили по-жлобски: пусть не достанется никому. Вместо того, чтобы воспользоваться новой инициативой совместно. Потом, в феврале 2005 года, политики поехали на «инструктаж» к Тригви Олсону, подкрепленный обещаниями материального стимулирования, и с ними вообще стало не о чем разговаривать.

Сейчас, вовлекая Милинкевича первым в реализацию нашего плана, я сразу же рассказал об этом Дмитриеву, чтобы ГоП, как главный оппонент Руха «За свабоду», был в курсе, и чтобы не было у Милинкевича монополии на инициативу.

Нужно отдать должное Дмитриеву, он повел себя не так, как Лебедько, Вечерка и Калякин тогда. Он понял перспективу и активно включился. Но — увы! Ни Милинкевич, ни Дмитриев пока не собираются консолидироваться всерьез. Пока они только конкурируют за то, чтобы получить побольше бонусов от инициативы Нацплатформы. Остальные политики по своему развитию остались такими же, как в 2005 году, а некоторые даже деградировали. Но других политиков в стране пока нет.

Эгоизм и жлобство присущи не только политикам, но и лидерам гражданского общества. Это проявляется в последнее время во всей красе. Не стану сейчас рассказывать об этом. Но вы должны знать, что я про ваши действия и поступки думаю. Никто не может набраться духу и сказать, что он против консолидации гражданского общества и демсил, но, говоря одно, многие делают другое. Причем, как и тогда, в 2005 году, не возражая по содержанию Стратегии, все противятся мне. Вот если бы не Мацкевич, то тогда можно было бы и подумать.

Увы, коллеги, нельзя без Мацкевича. Хотя сейчас есть Егоров и Водолажская, которые после Киевской ОДИ 2005 года самые активные участники разработки, доработки и реализации Стратегии. Есть Влад Величко, значительно выросший как лидер. Есть многие другие и в «ЕвроБеларуси», и в Нацплатформе. Это уже давно не Стратегия одного Мацкевича.

Но я уже сказал в начале, что правильно называть Стратегию так: «Культурная политика в 2011-12 годах». А я начал реализацию культурной политики в 1994 году. Тогда еще не были заполнены многие пустые места на всех 9-ти уровнях Стратегии. Но при наличии пустот, Стратегия была уже очерчена в общем виде.

Стратегия культурной политики была методологическим основанием объединения нескольких демократических партий в одну Объединенную гражданскую партию в октябре 1995 года. И на базе все той же Стратегии строилась парламентская кампания осенью того года, в результате которой была сформирована фракция в Верховном Совете XII созыва.

Эта же Стратегия лежала в основе замысливания и организации «Хартии’97».

Но из-за того, что Богданкевич в 1995-96 годах вел себя совершенно не стратегически, а думал так же, как Мельянцов в 2011 году («кожнай з арганізацыяў грамадзянскай супольнасці ёсць чым заняцца для рэалізацыі іх статутных мэтаў па забесаячэнні “шчасця чалавечага”» — поэтому нехрен думать о стратегиях!), из-за того, что Санников в конце 1997 года свернул со стратегического пути и увлекся укреплением собственных политических позиций, черпая ежедневные и краткосрочные цели не из Стратегии и замысла «Хартии’97», а следуя указаниям американских политтехнологов-лузеров — все попытки реализовать Стратегию победы в 1990-х годах потерпели неудачу.

В тех неудачах есть изрядная доля моей вины. Главной своей виной я считаю недостаточную настойчивость. Я не был настойчивым и, видя, что Богданкевич ведет ОГП к проигрышу, считал, что он как старший, как более статусный, может быть, более прав, чем я. Я ведь могу ошибаться, не правда ли? Потом, я так же не был настойчивым в «Хартии’97». Когда Санников и Бондаренко развернули «Хартию’97» не в том направлении, я считал, что, поскольку не могу выполнять все лидерские функции Санникова, пусть реализуются планы Санникова, а я должен отойти в сторону и не мешать.

Сейчас я так поступать не буду.

Национальная платформа не должна повторить судьбу «Хартии’97» и ОГП или группы «Разам». И я буду настаивать на «Стратегия-2012: От диалога внутри демократических сил к диалогу с режимом», и на ее основе — «Культурной политике».

________________

* Здесь и далее имеется в виду Беларусская Национальная платформа Форума гражданского общества Восточного партнерства.