Е.Тонкачева: "Белорусским правозащитникам надо более критически относиться к своей работе и задачам"

О деятельности белорусских правозащитников, о том, почему они должны подвергаться критике корреспондент Euramost.org беседует с юристом, председателем Инновационного фонда правовых технологий Еленой ТОНКАЧЕВОЙ.

На днях в своем блоге Елена Тонкачева раскритиковала деятельность руководства Белорусского Хельсинкского комитета. Кроме того, регулярно указывает, что белорусским правозащитникам надо более критически относиться к своей работе и задачам.

«Еще в 2004 году был сформирован первый программный документ "О развитии правозащиты в Беларуси", - говорит она. - Он три года провисел на одном из сайтов, так и не получив никакого обсуждения. Ряд международных организаций и доноров с вниманием почитали, и даже откорректировали некоторые свои подходы. Основной парадокс в том, что именно в среде белорусских правозащитных организаций этот текст не просто не получил обсуждения, а практически был проигнорирован. Печально. А в начале февраля я написала статью «Правозащита в Беларуси. Материал для обсуждения» с искренней надеждой на то, что состоится дискуссия. Но в очередной раз в ответ звучит тишина. Некому высказываться или нечего сказать?»

- Отчего, на ваш взгляд такая пассивность?
- Я все же надеюсь, что наши предложенные позиции будут подвергнуты хотя бы конструктивной критике. Хотелось бы понимать подходы других правозащитных организаций, которые работают в стране. И не только правозащитных организаций, но и граждан, представителей СМИ. Потому что, я думаю, у людей накопилось что-то, что требует обсуждения, чтобы двигаться дальше.

- Одной из слабых сторон многих правозащитников вы называете тот момент, что они сводят свою деятельность только до защиты политическиъх свобод…
- Таково мое видение одной из основных проблем правозащитной деятельности. И с одной стороны этому есть объяснение. Но с другой – отвечает ли это на сегодняшний день потребностям, которые есть у граждан? Потому что в первую очередь правозащитная деятельность призвана реагировать на несправедливость без выбора сегмента. Но когда сейчас основную деятельность правозащитники концентрируют исключительно на работе с общественными активистами, то это неправильно. Я отнюдь не отрицаю важность этой работы, но есть и другие системные группы нарушений, на которые правозащитники, к сожалению, не обращают своего достаточного внимания. А общество ведь гораздо шире, чем круг гражданских активистов. И подобный подход просто отдаляет правозащитников от кооперации с гражданским сектором, который самый широкий. Отдаляет от потребностей людей и реальной жизни.

- Вы считаете, что при решении таких вопросов государство пойдет на сотрудничество с правозащитниками?
- Понимаете, правозащитная деятельность – это деятельность, которая всегда будет посреднической с одной стороны. Этот посредник встает между государством и гражданином на случай, если нарушают права гражданина. И я вам скажу, что любое государство не особо жалует правозащитников, потому что деятельность последних всегда направлена на то, чтобы артикулировать слабые стороны государства. Но речь идет о том, признает или не признает государство важность правозащитной работы для того, чтобы изменяться. Наше государство, на мой взгляд, пока не готово на такое, как не готово и слышать тот голос, который выступает с критикой.

- Вы говорите о том, что государство без особой радости идет на контакт с правозащитниками и в то же время критикуете последних за низкую способность влияния на госорганы. Замкнутый круг какой-то получается, не так ли?
- И да, и нет. Ведь, если на сегодня государство не собирается разрывать этот круг, то тогда это становится задачей самих правозащитников. Ведь правозащитная деятельность достаточно бессмысленна, если функциронирует в замкнутом пространстве. В конечном итоге должно быть улучшение прав человека. Правозащитники должны сделать так, чтобы их как минимум услышали. А поэтому нужно быть ближе к простым людям и их проблемам. И вот тогда мы сможем легитимно заявить властям, что наш голос не может быть игнорирован.

- В последнее время (особенно после смерти правозащитницы Яны Поляково) вдруг стал широко обсуждаться вопрос: а кто же может быть и является на самом деле правозащитником?
- В классическом (диссиденстком) понимании правозащитники были другие, нежели сейчас. В том понимании сейчас белорусских правозащитников можно перечислить по пальцам. Вот, например, кто такой Валерий Щукин? Люди, которые сталкивались с ним, вне всякого сомнения скажут, что он правозащитник. Потому что Щукин всем своим поведением и жизнью демонстрирует приверженность к уважению прав человека. И в его действиях это вызывает доверие людей, к нему приходят за помощью. Точно так же, если говорить о Марии Садовской. Пока ее судили, пока она находилась в местах лишения свободы, только СМИ говорили об этом случае. В правозащитной среде, к сожалению, эта тема не находила отклика. Но Мария Садовская однозначно правозащитник. Это человек, который бросает вызов несправедливости. И таких людей в регионах много. Просто они не заявляют, что они правозащитники. Но при этом можно ничего не заявлять, и много сделать. А можно создать громкую правозащитную организацию, говорить, что ты узнаваемый в Европе правозащитник, но по сути твоя деятельность – полный ноль. То есть, посмотреть на правозащитников можно с разной стороны. Одно могу сказать точно – всегда будут оставаться люди, которые в одну минуту могуть стать правозащитниками и быть ими по признанию и велению сердца.

Ссылка