Мы должны приветствовать Договор о Реформах

Выступление Ричарда Корбета, членам британской лейбористской партии и депутата Европейского Парламента.

Наконец-то после многих лет институциональных споров всеми 27 национальными правительствами было принято новое соглашение, реформирующее ЕС. Тем не менее, в свете тех национальных демаршей и медиасенсаций, без которых не обходится ни один европейский саммит, можно упустить из виду самую суть того, что в сравнении с Маастрихтским и Амстердамским договорами несомненно является достаточно скромным текстом.

Так о чем же вся эта шумиха? Что записано в этом Лиссабонском договоре? 

В первую очередь, следует сказать прямо: этот договор не предполагает передачи власти национальными правительствами «Брюсселю». Он не добавляет ни одного нового пункта к полномочиям ЕС. Скорее, он вносит изменения в то, каким образом Евросоюз осуществляет уже имеющиеся полномочия, одновременно дополняя их расширенной системой сдержек и противовесов.

На мой взгляд, к наиболее важным положениям Лиссабонского договора относятся те, которые делают процесс принятия решений в ЕС более прозрачным, а также повышают степень скрупулезности в принятии решений и демократичности в отчетных процедурах парламента.

По условиям договора ни один законодательный акт Евросоюза не может быть принят, во-первых, без его рассмотрения национальными парламентами; во-вторых, без одобрения Совета министров ЕС (состоящего из министров национальных правительств, которые в свою очередь подотчетны национальным парламентам); и в-третьих, без одобрения Европейского Парламента (состоящего из напрямую избираемых депутатов).

Рассмотрения такого уровня тщательности нет ни в одной другой международной организации. Те, кто всерьез обеспокоен вопросом подотчетности, должны обратить внимание на НАТО, МВФ, ВТО, Международный Банк, ОЭСР и другие подобные организации, которым не хватает подотчетности такого рода.

В договоре присутствует условие, согласно которому все бюджетные расходы должны подвергаться двойному одобрению Совета Министров ЕС и Европейского Парламента. Это в особенности актуально для расходов на сельское хозяйство, решения по которым в настоящее время принимаются исключительно Советом Министров ЕС.

Допуск Европарламента в эти сферы политики, где его члены разделены скорее по идеологическим, чем по национальным принципам, неизбежно приведет к тому, что политика будет осуществляться более прозрачными методами, а бюджетные расходы Евросоюза станут более открытыми и сбалансированными.

Договор потребует от Совета Министров публичных встреч во время обсуждения законопроектов – норма, которая ожидает своего часа еще со времен председательства Великобритании в 2005 году.

Также договор предусматривает выборы Президента Еврокомиссии Европейским Парламентом. Выбор кандидата Европейским Советом должен совершаться с учетом результатов европейских выборов, а также различных форм большинства, которые возможны в Европейском Парламенте.

Как минимум это (а также необходимость вотума доверия Европарламента для Еврокомиссии) делает очевидным, что Еврокомиссия – это не группа неизбранных бюрократов, а политический исполнительный орган, который зависит от доверия избранного парламента.

В качестве дополнительной меры предосторожности, договор обязывает институции ЕС соблюдать Хартию о Правах, при несоблюдении которой решения ЕС могут быть отменены в судебном порядке. Такие меры послужат гарантиией того, что Евросоюз не сможет нарушать права, повсеместно признанные в Европе. Протокол Великобритании о воздействии Хартии на национальное законодательство не препятствует достижению этой цели.

Что касается Великобритании, то если не обращать внимание на чрезмерный евроскептицизм со стороны многих британских средств массовой информации, заполняющих свои страницы безудержной критикой и «страшилками» о содержании Договора, а также о том, каким образом он приведет к созданию централизованной сверхдержавы, следует признать, что в действительности этот договор принесет пользу как Великобритании, так и Евросоюзу.

Договор удовлетворяет всем требованиям, выдвинутым Лондоном на июньском саммите, в том числе особо оговоренным условиям, касающимся Великобритании. Все так называемые «красные линии» правительства были согласованы.

Помимо вышеупомянутых демократических реформ в договоре обращается особое внимание на практические изменения, призванные улучшить работу институций в расширенном Евросоюзе. К ним относятся: сокращение числа Еврокомиссаров, объединение двух постов ЕС по международным отношениям в одну должность Верховного Представителя, а также введение постоянной должности президента Совета ЕС на два с половиной года вместо предыдущей схемы, согласно которой страна-председатель менялась каждые шесть месяцев.

Несомненно, найдутся и те, кого договор разочарует. Федералисты, например, оплакивают потерю таких символов, как флаг и гимн ЕС, а также идею единой, кодифицированной конституции.

Вместе с тем Лиссабонский договор является компромиссом между 18 странами, одобрившими конституцию, двумя, высказавшимися против, и семью, отложившими решение по вопросу ратификации Евроконституции; но это важный компромисс, свидетельствующий о значительном сдвиге по отношению к тому моменту, когда был подписан Договоре в Ницце.

Для тех из нас, кто верит в развитие Европейского Союза, данный договор является результатом, который стоит приветствовать. Это система полезных реформ, которые призваны положить конец многолетнему институциональному кризису, а также сделать институты ЕС более чувствительными к требованиям как непосредственно граждан ЕС, так и государств-членов.

Другими словами, этот договор сделает ЕС более сфокусированным, более оснащенным для принятия решений в тех сферах политики, в которых мы все получаем выгоду от совместных европейских действий, и в то же время он обеспечит более высокую степень предосторожности и повышенную тщательность в принятии решений.

Это, без сомнения, и есть тот ЕС, каким мы хотим его видеть и в котором мы нуждаемся.

Источник: euobserver

© Перевод: Новая Европа

Переводчик - Илья Голяшевич