Не повторить бы Игорю Мамоненко судьбу Антония Тизенгауза

Автором концепции и главным драйвером проекта "ИТ-страна" является Игорь Мамоненко, генеральный директор группы компаний "БелХард", человек, которого называют одним из основателей ИТ-бизнеса в Беларуси.

Философ и методолог Владимир Мацкевич на примере из политэкономической истории пытается предупредить от повторения ошибок прошлого, приведших к катастрофическим последствиям для нашей страны и региона.

* * *

У четвертой промышленной, или научно-технической, революции (каким бы номером ее не обозначали) есть энтузиасты и критики.

Кто-то видит в ней только успехи и гарантии светлого будущего, кто-то, наоборот, только угрозы и очевидное разрушение привычных укладов. Но все меньше тех, кто отрицал бы тот факт, что революция происходит.

Можно найти множество прогнозов, планов, утопических рассуждений по поводу всех тех изменений в мире и инноваций, которые человечество не успевает осмысливать. Мы далеки еще от понимания того, что и как меняется во всех сферах жизни: от быта в смарт-домах до большой геополитики. И это естественно. Аберрация близости. Смысл многих исторических, социальных, культурных и технических событий и процессов виден на расстоянии, а непосредственным участникам этих событий и процессов видны только мелкие фрагменты и чаще неприглядные события.

Если уж приступать к анализу таких явлений, как революции, то начинать нужно с восстановления и схематизации исторических аналогов. Мы имеем дело с очередной НТР, поэтому резонно предположить, что у всех научно-технических и промышленных революций есть что-то общее. Каждая революция кардинально меняет мир, но и у кардинальных изменений есть некие общие черты. Лучше всего начать с самой изученной и хорошо проанализированной первой промышленной революции.

Начало первой промышленной революции трудно зафиксировать, обычно его относят к 70-м годам XVIII века и связывают с изобретением парового двигателя, усовершенствованного Джеймсом Уаттом, и прядильной машины, запатентованной Ричардом Аркрайтом. Оба события произошли в 1769 году. А в 1790 году эти два изобретения были соединены на одной фабрике. Так текстильная промышленность, бывшая "локомотивом" английской экономики, была переведена на новый технологический уровень. Но экономические, технические и социальные изменения происходили в Англии на протяжении всего XVIII столетия. Промышленная революция началась в Англии, но ее последствия ощущала вся Европа, даже весь мир. Но все и везде происходило по-разному, в некоторых случаях изменения носили прямо противоположный характер.

Примерно в это же время в Великом княжестве Литовском (ВКЛ) разворачивается деятельность Антония Тизенгауза, который становится подскарбием литовским и берет под свое управление королевские земли — экономии, или столовые имения, в Гродно и Шавлях. Как староста в королевских экономиях и в своем родовом поместье в Поставах Тизенгауз пытается организовать самые современные на тот момент производства. Он открывает десятки мануфактур, учебных заведений, привозит иностранных специалистов, вкладывается в культуру и науку, основывает газеты и театр. Он пытается воссоздать в своих владениях то, что происходило в эти годы в Англии, Голландии, в других развивающихся регионах Европы. Следами бурной деятельности Антония Тизенгауза до сих пор гордятся краеведы и горожане Гродно, Постав и Шауляя, но в 1780 году гродненского старосту уволили и от его начинаний почти ничего не осталось, экономика и государство ВКЛ и Речи Посполитой продолжали деградировать и разваливаться.

Почему из модернизаторских попыток Тизенгауза ничего не вышло? Почему его нововведения не были реформами, а только подражательством? Почему развернувшаяся в Англии промышленная революция разрушительно сказывалась на судьбе Речи Посполитой и ВКЛ?

Фернан Бродель в своей фундаментальной работе о развитии капитализма и взаимодействии рынков (миров-экономик) показал, как развитие промышленности и капитализма в Англии и Голландии ведет к возникновению второй волны крепостничества в Восточной Европе. Как урбанизация в Западной Европе оборачивается упадком городов в Восточной Европе и укреплению феодальных порядков. Бродель остановил свое фундаментальное исследование развития капитализма на пороге промышленной революции.

Нам нужно разобраться с тем, как взаимодействуют между собой экономические и социальные системы в центрах развития и на периферии. Разобраться с тем, почему в очагах опережающего развития происходят одни процессы, а в окружающем мире они ведут к противоположным процессам.

Так, "огораживание" в Англии, бурный рост текстильной шерстяной промышленности вместе с корабельными верфями Голландии меняли структуру экономики в этих странах одним образом, а в Венгрии, Польше, Литве и Восточной Пруссии — совершенно другим образом. В центрах экономического и технического развития феодальные порядки уступали место капиталистическим, и, наоборот, в странах, ставших сырьевыми придатками новых экономических лидеров, феодализм только укреплялся и подавлял развитие буржуазных отношений. А переход текстильной промышленности Англии на хлопок способствовал усилению плантаторов в южных штатах Америки и росту работорговли.

Английское сукно было самым прибыльным товаром XVIII века, но его производство требовало увеличения производства шерсти. Овцеводство требовало превращения пахотных земель в пастбища, а пастбища подрывали продовольственную безопасность Англии, потребовался импорт продовольствия. Цены на зерно и хлеб стали расти, и этим воспользовались землевладельцы на континенте. Они стали производить зерно на экспорт. Масштабное производство зерна при отсутствии техники ведет к созданию специализирующихся на монокультурах больших поместий и к усилению эксплуатации крестьян. Крупное феодальное землевладение становится основой экономики в Венгрии, Восточной Пруссии, Польше и Литве.

Кораблестроение в Голландии потребляет все больше и больше леса. Леса Западной Европы уже истощены и не обеспечивают запросы верфей. Польша и Литва становятся основными поставщиками корабельного леса и просто древесины в Западную Европу. Транспортировка леса из глубины страны к портам требует сети каналов между реками, текущими к портовым городам Гданьску, Кенигсбергу, Риге. Разворачивается рытье каналов между судоходными реками. Каналы — это общественные работы с использованием неквалифицированного труда огромной армии рабочих. Каналы Огинского и Августовский сейчас уже культурно-историческое наследие для туристов, но для XVIII века это были колоссальные проекты с использованием принудительного труда крепостных.

Зерно и лес становятся такими же прибыльными товарами в Восточной Европе, как сукно и корабли в Западной, если не более. Но все доходы от экспорта достаются крупным землевладельцам и магнатам ВКЛ и Речи Посполитой, аристократам и баронам Пруссии.

Магнаты ВКЛ становятся богаче князей и королей. Радзивиллы и Сапеги входят в число богатейших семей Европы. Но то же самое происходит с аристократией в Пруссии. В XVIII веке Пруссия, Литва и Польша оказываются в одной и той же ситуации, на них действуют одни и те же факторы, как позитивные, так и негативные. Но вот пользуются сложившейся ситуацией в наших странах совсем по-разному.

В Пруссии закладываются основы будущего Германии, фундамент лидерства в Европе на два столетия вперед. А вот конфедерация Польши и Литвы доживает последние десятилетия. В чем же разница государственных подходов, которая привела к столь разной исторической судьбе наших народов?

Возможно, и даже с большой долей вероятности, можно найти эту разницу в отношении к промышленной революции, к мировой торговле и к инновациям.

Это все подлежит конкретному анализу и теоретическому осмыслению. И имеет огромное практическое значение. Упомянутый Антоний Тизенгауз пытался не отставать от мирового развития в технической и культурной сферах, но упустил из виду социальные аспекты. Он внедрял производства в стране, где они противоречили всем сложившимся структурам экономики, права и государственного порядка.

Он внедрял! То есть имплантировал заимствования из одной культурной среды в другую. Имплантация заимствований, даже изобретений, даже новейших технических достижений, не гарантирует изменений. Системы деятельности обладают иммунитетом, они сопротивляются и отторгают имплантанты как чужеродное вторжение.

Имплантология предполагает, кроме всего прочего, подавление иммунитета, повышение толерантности к чужеродному.

И со всем этим необходимо разбираться. Практическая значимость этой работы позволит инициативам Игоря Мамоненко не повторить судьбу Антония Тизенгауза. И проект "ИТ-страна" сможет стать запуском действительных реформ и развития страны, а не просто внедрением новых предприятий и видов деятельности.

Читайте продолжение:

• Оказавшись вдруг на периферии прогресса — еще не все потеряно. Если начать действовать по уму...

• Что является сырьем и ресурсами при новом технологическом укладе

Текст впервые был опубликован в блоге Владимира Мацкевича в Фейсбуке: