Лев Марголин: Для Лукашенко единая валюта – смерть

В конце минувшей недели министр экономики Кыргызстана Олег Панкратов заявил об отсутствии переговоров о введении единой валюты на евразийском интеграционном пространстве. Напомним, что руководители стран ЕАЭС одобрили присоединение к данному союзу Кыргызстана.  Олег Панкратов заявил о том, что "Речи о введении единой валюты, о какой-то дате, на сегодняшний день не идет. Президенты в своих выступлениях отмечали, что в каком-то обозримом будущем такое возможно, но на сегодняшний день это только на стадии предложений и никакого конкретного обсуждения", — сказал Панкратов.

Ранее председатель беларусского Совета Республики Михаил Мясникович объявил, что введение единой валюты в рамках ЕАЭС «может привести к утрате суверенитета».

"Вместе с тем среди отдельных политиков присутствует не совсем правильная парадигма интеграции: ввести единую валюту, не обеспечив устранение различий условий ведения хозяйствования в ЕАЭС. На практике это может означать полное подчинение стран ЕАЭС интересам государства с большей экономикой. Фактически это может привести к утрате суверенитета. Поэтому дела тут нешуточные", - заявил руководитель Совета Республики Михаил Мясникович 23 апреля на международной конференции в Минске.

Руководитель России Владимир Путин поручил Центробанку и правительству РФ проработать вопрос о целесообразности создания валютного союза в Евразийском экономическом союзе. Однако Казахстан исключает введение единой наднациональной валюты в рамках ЕАЭС, как заявил вице-министр национальной экономики РК Тимур Жаксылыков.

Вслед за Астаной робкий голос против введения единой валюты подал и официальный Минск. Александр Лукашенко в то время находился в Грузии.

Чем грозит Беларуси введение единой валюты? Об этом в интервью Службе информации «ЕвроБеларуси» рассуждает экономист Лев Марголин.

- Мясникович заявил, что введение единой валюты в рамках ЕАЭС «может привести к утрате суверенитета». Чем вызвано внезапное «прозрение» бывшего премьера?

- Я думаю, это не внезапное прозрение; беларусские власти знали об этой угрозе и ранее, но предпочитали вести подковерное сопротивление. А после открытого протеста казахов вроде и нам уже не так страшно. Говорят же, гуртом и батьку бить легче.

Если бы власти не знали об угрозах, то единая валюта уже давно была бы введена. Но для Лукашенко единая валюта – смерть, потому что атаман без золотого запасу не атаман. А рассчитывать на то, что при наличии единой валюты Беларусь получит возможность определять валютную и монетарную политику, наивно. До сих пор официальный Минск сопротивлялся молча, а после того, как из Казахстана раздался голос, беларусские власти его подхватили.

- Какие конкретно угрозы национальной безопасности Беларуси несет введение единой валюты?

- По большому счету, никаких. Перед нашими глазами стоит пример Евросоюза, который пользуется единой валютой, однако ни Венгрия, ни Франция не потеряли свой суверенитет.

Проблема имеет несколько иной характер: единая валюта несет угрозу самому Лукашенко. Экономическая система – система инфляционной накачки, построенная в Беларуси, которую новое правительство вроде как пытается осторожно сломать, невозможна без печатного станка. А если вводится единая валюта, печатный станок забирают. И тогда уже решение о денежной эмиссии, кредитной эмиссии принимают уже не в Минске.

В условиях нормальной рыночной экономики, с согласованными параметрами денежной политики (уровень инфляции, дефицит бюджета), которых придерживаются все стороны, само по себе введение единой валюты не представляет никакой угрозы суверенитету страны. Но не в наших условиях.

- При подписании договора  создании ЕАЭС существовали 422 барьера, 71 барьер снят подписанием договора. Очевидно, что официальный Минск затеял торг за экономические преференции со стороны РФ. Какие конкретно преференции пытаются выторговать беларусские власти?

- Минску сейчас нужны деньги – все иное терпимо и может быть предметом разговоров и переговоров. Чтобы получить эти деньги, официальный Минск и ведет столь активную многовекторную политику: и визит Лукашенко отправился в Грузию, и все разговоры-переговоры с европейскими политиками. Очень осторожно, чтобы не раздразнить русского медведя. Не мытьем так катаньем Беларусь пытается получить кредит, потому что без кредита мы не дотянем до конца года.

- Какой кредит нужен Беларуси, чтобы хотя бы дотянуть до конца года?

- Чем больше, тем лучше. Но вроде беларусские власти сами озвучивали цифру – нужны два с половиной миллиарда долларов. Наверное, 2,5 миллиарда позволили бы худо-бедно дотянуть до выборов.

- Является ли нефтяная война, которая разворачивается между Беларусью и Россией на наших глазах, следствием несовершенства правовой базы ЕАЭС?

- Проблема не в правовой базе. Проблема в том, что наши нефтяные отношения выведены за рамки правового поля. Мы получаем определенные преференции с российской нефти, в частности, отмена вывозных пошлин, которые раньше Беларусь перечисляла в российский бюджет, поставка нефти трубопроводным транспортом, что значительно ее удешевляет. Но Россия хочет ответных преференций – поставок нефтепродуктов на российский рынок, которая на сегодняшний момент Беларуси, прямо скажем, невыгодна. Вот здесь и кроется загвоздка: удастся ли России заставить Минск поставлять нефтепродукты? Если вопрос встанет жестко, думаю, удастся, потому что существуют договоренности.

Но Беларусь опять будет прикидываться бедной-несчастной, жаловаться на нехватку валюты, что мы многое теряем за счет падения цен на нефть, и терять еще больше на поставках бензина в Россию, вместо того, чтобы поставлять его в Голландию, мы не можем.

- Россия прорабатывает вопрос о введении единой валюты в ЕАЭС, Казахстан наотрез отказался от единой валюты. Сейчас и официальный Минск робко начинает выступать против.

- Это вопрос не завтрашнего и не послезавтрашнего дня. Прежде всего, чтобы вводить единую валюту, нужно добиться определенных согласованных действий в сфере монетарной политики. Это достижимо, в принципе, против этого не возражает ни Казахстан, ни Беларусь. Вопрос заключается в следующем: как быстро удастся согласовать свою политику, в какой степени эти договоренности будут соблюдаться.

А дальше Россия естественно будет продавливать единую валюту. Очевидно: единой валютой, как ее ни назови, будет российский рубль, печатный станок будет стоять в Москве. Она нужна не столько из экономических соображений, сколько из политических: что это за экономический союз, который не стремится к единой валюте?

Но, повторюсь, все зависит от экономической мощи России, сумеет ли она купить Беларусь и Казахстан.