Мысли вслух

К счастью, в Беларуси немало тех, кого искренне беспокоит судьба своего историко-культурного наследия. Они следят за реставрацией памятников архитектуры, критикуют и искренне бросаются на защиту этих объектов, когда что-то идет не так.

Это понятно и правильно. Ведь реставрация, как медицина, ее основополагающий принцип: не навреди. Реставрационные работы и правда больше похожи на лечение больного человека, чем на строительство, науку или живопись. Об успехах и неудачах белорусских реставрационных проектов, об отличиях реставрации и реконструкции и прочих технических моментах сказано очень много. Мы же хотим предложить вам философский взгляд на это ремесло. О профессии как инструменте постижения мира – в монологе реставратора Игоря Раханского.

Осенью 2013 года Независимый институт социально-экономических и политических исследований (НИСЭПИ) опубликовал очередные ошеломительные цифры: 61,7% молодых белорусов (от 18 до 30 лет) готовы уехать работать за границу.

То есть больше половины тех, кому «строить будущее Родины», живет на чемоданах. Остальные 40%, которые никуда ехать не собираются, в большинстве своем просто не хотят разлуки с родными или боятся неопределенности. О любви к Беларуси речь практически не идет. Социологические исследования последних лет показывают, как с каждым годом снижается доля тех, кто не уезжает, потому что гордится своей страной. В 2009 году у нас таких было 15% от общего числа опрошенных, а в 2012 – уже 10. Если девять десятых молодых людей и девушек живут в своей стране через силу, это ничего хорошего не обещает. Во всем, конечно, виновата экономика, но… Может быть, не только она? О нас и нашей Родине рассуждал беларусский художник Алексей Хацкевич.

А вы знаете, что «солидарность» с латыни переводится как «прочный»? На первый взгляд, ничего необычного. Люди со схожими идеалами действуют согласованно и дружно. А главное — не предают свои идеалы, что бы им за них не грозило. Это ли не прочность?

Но, может быть, все сложнее и интереснее? Обратимся к эпиграфу рассказа «Живой мертвец» Владимира Одевского:

«— Скажите, сделайте милость, как перевести по-русски слово солидарность?

— Очень легко — круговая порука, — отвечал ходячий словарь.

— Близко, а не то! — Мне бы хотелось выразить буквами тот психологический закон, по которому ни одно слово, произнесенное человеком, ни один поступок не забываются, не пропадают в мире, но производят непременно какое-либо действие; — так что ответственность соединена с каждым словом, с каждым по-видимому незначащим поступком, с каждым движением души человека».

Если так, то «прочные» получаемся не мы, когда поступаем по совести. Прочен мировой закон, по которому иначе и нельзя поступать. О солидарности – в монологе поэтессы Валерины Кустовой.

Мы обращаем внимание на государство только тогда, когда оно обращает внимание на нас. Но, хотим мы этого или нет, государство сопровождает нас всю жизнь, документируя и нашу жизнь, и нашу смерть.

Спектр различных мнений по поводу того, что представляет собой государство и какое имеет значение, очень широк. Одни превозносят его, считая высшей формой организации общественной жизни. Другие видят в нем машину для подавления свободы, которая должна быть ликвидирована. А что, если порассуждать о государстве в языческих категориях? О том, почему политический процесс можно сравнить с жертвоприношением, — в монологе кандидата философских наук Игоря Подпорина.

Не пугайтесь. Сеть передачи данных, сервисы, приложения, ресурсы – все это в нашем распоряжении. Однако Интернета, как системы, которая должна была стать всеобщим доступным каждому благом, у нас нет.

Чтобы понять суть проблемы, можно представить маяк, который обеспечивает безопасность не всем кораблям, а выборочно. В то время как должен светить каждому – в этом его смысл. С Интернетом также. Свобода в сети должна быть доступной для всех. Таким Интернет задумывали его создатели. О том, какими качествами должен обладать Интернет, — рассуждала эксперт центра правовой трансформации «Lawtrend» Марина Соколова.

"Сначала надо научиться готовить суп, жарить, если не ловить, рыбу, готовить приличный кофе, а уж потом философствовать".

"И ненавидеть себя больше, чем ненавидеть тирана". Это отрывок из выступления Иосифа Бродского в Сорбонне в 1989 году. Наставление, адресованное каждому в отдельности (чтобы он навел порядок в собственной жизни), подходит и для целой страны. Если ее жители называют себя нацией и собираются дальше жить вместе. Готовы ли мы "философствовать"? И если да, то что можно сказать о состоянии мышления в нашем обществе? Ответы — в монологе кандидата философских наук Николая Семенова.

В свое время у нас был кодекс строителя коммунизма. Сейчас можно говорить о том, что его заменили леволиберальные ценности, подразумевающие в первую очередь политкорректность. По крайней мере, для какой-то части социума.

В этом нет ничего удивительного. Поскольку сложно представить себе общество без внятной идеологии, без свода правил, подсказывающих обывателю, что такое хорошо и такое плохо. Однако место ли этим правилам в интеллектуальной дискуссии? Не подразумевает ли интеллектуальная свобода отсутствие табуированных тем? Об этом – в монологе журналиста «Радио Свобода» Виталия Цыганкова.

Начало года – самое удачное время для прогнозов и подведения итогов. Что мы потеряли? Что приобрели? Куда нам двигаться дальше?

Сегодняшняя беларуская ситуация по-своему уникальна. Наша политика, как публичный обмен идеями и здоровая конкуренция между элитами, фактически не существует. Зато культурное пространство предлагает нам и поле, и инструменты для деятельности, которая когда-нибудь сможет иметь явные политические последствия. Какие конкретные примеры подтверждают этот тезис? Какую роль для белорусской интеллектуальной среды играет Европейский гуманитарный университет? И почему увольнение гродненских преподавателей – это хорошая новость? Итога 2013-огда подводил главный редактор журнала «Arche» Валерий Булгаков.

Лет 20 назад, если текст появлялся в газете на следующий день после написания – это считалось верхом оперативности. Кто бы знал тогда, какую невероятную скорость придаст журналистике Интернет.

Как изменились медиа, переместившись в сеть? И чем обернулось для них это «сверхускорение»? Можно ли сказать, что СМИ стали профессиональнее? Что они заостряют внимание аудитории на важном, а не просто создают «информационный шум»? Что они держат интеллектуальную и моральную планку? О новых медиа, твиттер-революциях и миссии интеллектуалов сегодня рассуждал политический обозреватель Александр Класковский.

… И с радостью подумать, что у тебя есть своя страна. Но это тогда лишь трогает по-настоящему, если раньше у тебя своей страны не было.

Получив независимость более двадцати лет назад, стала ли Беларусь нашей? Всегда стремившаяся к мультикультурному своеволию, встроилась ли она в те проекты, которые мы для нее придумали? По мнению многих из нас, для того чтобы называться Беларусью, наша страна должна была в раз измениться, стать монокультурной и националистической… Но она ничего такого не захотела. Как нам обрести страну, - рассуждал философ и эссеист Валентин Акудович.

Что такое интеллигентность? Вежливость, чуткость, умение страдать не только от физической боли? Это по Юрию Лотману. Конечно, вырвано из контекста, его список интеллигентских качеств гораздо больше…

Лотман считал, что интеллигентность — это психологическое свойство, которое может быть присуще любому человеку, принадлежащему к любой общественной группе. Значит ли это, что для появления интеллигентности не нужны особые условия — определенный общественный строй, например? Если это так, то почему говорят, что интеллигентность, как психологическое свойство, было присуще только советским людям? Неужели мы сегодня остались без интеллигенции?

Об интеллигенции, без которой нет полноценного общества, – в монологе руководителя Департамента философии ЕГУ Андрея Лаврухина.

Не проходит и месяца, чтобы в белорусском публичном пространстве русско- и белорусскоязычная публика не “обменялась любезностями”. История “Алексиевич и Нобелевская премия” — как раз недавний пример.

О чем же думают белорусские интеллектуалы и те, кого принято называть культурным авангардом? Неужели они хотят этой войны языков, культур? Неужели кто-то из них всерьез ставит вопрос о праве Алексиевич называться белорусской писательницей, если она пишет по-русски? Или проблема находится вовсе не в этой плоскости?

О действительных вызовах белорусским интеллектуалам рассуждал поэт и философ Игорь Бобков.

Есть хороший анекдот, уместный в застолье в умной компании: пиво – это сублимация водки, а водка - квинтэссенция пива. Смешно. Потому что красивое и интригующее слово «сублимация» щекочет само по себе, без контекста. Но шутки в сторону. Если подходить к вопросу «по-взрослому» и не хихикать над основателем психоанализа и всеми его «изобретениями», без сублимации нам никуда.

В постоянно меняющемся мире не меняется главное: человек всю жизнь стремится к самосовершенствованию и самореализации. Можно говорить о разных формах того и другого, а также их последствиях для окружающих (…Махатма Ганди, академик Сахаров или, чего уж там, Адольф Гитлер). Однако все, все люди без исключения реализуются и совершенствуются. Как умеют.

Почему на пути к самосовершенствованию человеку важно научиться сублимировать? – рассуждала культуролог и искусствовед Анна Вощинчук.

У всякого публичного действия есть изнанка – то, что принято называть приватной идиосинкразией. Эта приватная сторона подчиняется своей логике и сильно отличается от самого публичного действия.

Какая связь существуют между публичным и приватным? Почему именно искусство имеет с ней дело? Какими качествами нужно обладать, чтобы научиться видеть эту связь? И, главное, зачем это нужно? О публичном и личном – в монологе социолога, магистра философии Галины Русецкой.

Раньше у знания было множество родителей, которые за ним следили. Наука, академические институты, церковь и так далее... Что происходит со знанием сегодня?

Почему истина оказалась ненужной никому: институциям, отдельным ученым, различным организациям, коммерческим и некоммерческим? Справедливо ли, что гуманизм, как одно из главных нравственных достижений человечества, стал самым серьезным врагом истины? О том, что истина где-то совсем не рядом – в монологе философа, консультанта по управлению знаниями Андрея Мирошниченко.

Вот бы собрать всех, кто строит гостиницы на зеленых зонах, осушает болота, рубит столетние деревья, и поселить их там, где есть только каменные дома, автомобили и парковки. А зелени совсем нет.

Можно ли рассчитывать, что они сделают из этого какие-то выводы? Что тогда они научатся отличать мимолетное и малосущественное (например, деньги или сиюминутную выгоду) от чего-то, по-настоящему ценного (например, старого парка, где растут столетние деревья)… Во всяком случае, давайте помечтаем об этом вместе с Ириной Сухий – основателем общественного объединения «ЭКОДОМ».

В маленькой стране, зажатой между двумя сильными и очень разными цивилизациями невозможно избежать внутренних противоречий. Получается, если немного перефразировать Бориса Гребенщикова, что «одни с изумлением смотрят на Запад, а другие с восторгом глядят на Восток». Правда, маленькую страну не вчера втиснули между двумя гигантами – у нее есть историческое прошлое, которое вообще-то должно предопределять и ее будущее.

По всему видно, что нам на Запад, а не на Восток. О европейских белорусах рассуждал писатель Владимир Орлов.

В контексте сказки Леонида Филатова эта фраза подразумевает, что правящая верхушка (авторитарный лидер и его верноподданные силовики) испокон веков плевать хотели на свое население. И даже не трудились это скрывать. Но, в конце концов, под началом самых продвинутых своих представителей народ добивался справедливости. И больше его не обижали. В сказке.

В жизни все не так солнечно. Народ терпит не только от тиранов и деспотов, но и от своих же продвинутых представителей, призванных вообще-то ему помогать. В каком смысле терпит? Да все в том же. Слушает, как к нему пытается обратиться местная элита. Политическая или творческая – неважно – главное, что начинает она с фразы: «… этот… как тебя…народ?».

Почему элите нужно менять подход и бороться именно «за нижнюю планку» – рассуждал музыкант, лидер группы «Палац» Олег Хоменко.

«На исходе недели стервятники-грифы разодрали металлические оконные сетки, проникли через балкон и окна в президентский дворец, взмахами крыльев всколыхнули в дворцовых покоях спертый воздух застоявшегося времени, и в понедельник на рассвете город очнулся наконец от векового летаргического сна, в который он был погружен вместе со всем своим превращенным в гниль величием». Так начинается роман Габриэля Гарсиа Маркеса «Осень патриарха». Начинается с конца – читатель с первых страниц узнает, что эпоха президента, бессменно правившего страной сто лет, закончилась. Возможно, это авторский ход: зачем делать интригу из того, что очевидно? Истории про абсолютную власть часто похожи – даже самые страшные режимы рано или поздно падают. Это известно. Гораздо интереснее, в какой момент и под какими ударами.
Как почувствовать, что перемены уже близко, - рассуждала шеф-редактор газеты «Народная воля» Светлана Калинкина.

Можно ли сказать, что наши сограждане живут по принципу «после нас хоть потоп»? Наверное, нет. Их заботят, например, вопросы экологической обстановки в стране. Об этом, во всяком случае, говорит статистика: Барометр Европейского соседства недавно опубликовал результаты опроса, проведенного в 16-и странах-партнерах, где девять из десяти опрошенных респондентов назвали экологическую проблему очень важной. В частности, граждане обеспокоены загрязнением городов, истощением природных ресурсов, увеличением объемов отходов. Что важно, респонденты отметили, что недополучают информацию о химических веществах, используемых в повседневных товарах, о генетически модифицированных организмах в сельском хозяйстве.

Можно порадоваться этим данным, если не углубляться в проблему. Почему? – рассуждал экозащитник Ярослав Бекиш.