Светлана Алексиевич: До сих пор мы живем среди учебников Сталина

Впервые лауреатом международной премии имени Рышарда Капусчиньского за лучшее литературное произведение в жанре репортажа 2011 года стала белорусский писатель Светлана Алексиевич. Вечером 13 мая в Польском Национальном театре в торжественной обстановке председатель жюри Малгожата Шейнерт вскрыла конверт и назвала единственного победителя — Светлану Алексиевич за ее книгу «У войны не женское лицо», вышедшую в издательстве «Чарне» в 2010 году. Успех Светланы разделил и переводчик книги Ежи Чех.

«Литературный репортаж», как его называют в Польше, — редкий жанр, которого почти нет в постсоветской журналистике. И любое яркое произведение на этом поле заинтересованно обсуждается в европейском журналистском сообществе и вызывает бурную дискуссию о профессиональной этике, границах репортажа и так называемой «литературы факта».

Первоначально на премию Капусчиньского претендовали 47 книг. Из них жюри в два этапа отобрало финалистов, которые и составили шорт-лист. В пятерке номинантов на премию помимо известной книги Алексиевич были представлены произведения авторов из США, Австралии, Польши и Швеции. Это асы своего дела. Джон Помфрет с книгой «Уроки китайского. Пять одноклассников и история Нового Китая», Питер Фрёберг Идлинг («Улыбка Пол Пота. Об одном шведском путешествии через Камбоджу Красных кхмеров»), Войцех Горецки («Тост за предков») и Хлоя Хупер («Высокий Человек. Смерть Думаджи»).

Книга «У войны не женское лицо» Светланы Алексиевич была издана в 1985 году одновременно в Москве и в Минске — на белорусском и русском языках. Казалось бы, споры вокруг нее отошли в прошлое. Но вот появился качественный перевод этой книги на польском языке. А надо сказать, что половина успеха в любом международном литературном конкурсе — это талантливый перевод, так и книга Алексиевич, наконец, дождалась своего настоящего переводчика.

Ежи Чех так отозвался о книге Алексиевич: «Никогда я не брался за вещи, которые переводятся что называется «с ходу», а после перевода «Жизни и судьбы» Гроссмана стал еще более разборчивым. Однако за перевод «У войны не женское лицо» взялся без колебания, потому что это то самое течение — литература, которая в принципе является чем-то большим, чем «буквы на бумаге», как это назвал один из современных российских писателей. Алексиевич показывает часто больше, чем Гроссман в Сталинградской эпопее. О тех героях мы знали, что еще какое-то время они проживут; иначе не было бы повести. В репортаже никто не имеет такой гарантии, о чем напоминает образ котлов с кашей, которую некому есть, потому что все погибли в сражении. Язык конкретики в силу его специфики направляет повествование в сторону правды, и не половая принадлежность имеет решающее значение. Белорусская писательница долго вынуждена была вытягивать из них подробности; кто-то другой «достал» бы из тех женщин только газетную пропаганду».

Книга, написанная почти тридцать лет назад, оказалась актуальной в современной Польше. В польском обществе вновь заговорили о цене победы в последней войне, неожиданно сделав для себя открытие, что советские солдаты, «тоже страдали»… В контексте запутанных исторических интерпретаций последней войны и в сегодняшней череде локальных военных конфликтов эта книга оказалась очень современной.

Пока финалисты в течение нескольких дней ждали окончательного решения жюри, с каждым из них провели обширные интервью. Со Светланой Алексиевич беседовала Лидия Осталовска из «Газеты Выборчей».

Речь зашла о самом главном. В польском переводе названия книги есть небольшой нюанс «Wojna nie мама w sobie nic z kobiety» (В войне нет ничего женского).

Говоря об особенностях восприятия войны женщиной, Светлана Алексиевич уточняет: «У войны нет не только женского лица, у нее нет человеческого лица... Война — моя детская травма. Мы, дети, постоянно жили среди рассказов о смерти. В белорусских деревнях принято говорить обо всем не только дома, но и на улице, за праздничным столом. Говорят хором. В моих ушах до сих пор звучит этот хор, который временами переходил в грустные белорусские песни. Когда закончила журналистику, пробовала писать об этом в газетах, но там печатали другую правду — в которой было гораздо меньше боли и смерти. Особенно возмущало редакторов то, что женщины «рассказывали не о той войне». Слишком много было в их рассказах горечи и человеческого потрясения перед тем, что один человек может сделать другому. Как легко из человека вылезает зверь. Женщины всегда говорили об этом с горестным изумлением».

Мужчины считали, что война это их дело. Их территория. Но женщины вмешались во все военные специальности: были пулеметчицами, пилотами, стреляли из автоматов… И хотя государство использовало женщин в труднейшее время, после победы быстро о них забыло. И первые, о ком забыли, это те, которые выносили мужчин с поля боя и из огня. Вернувшись домой, те женились не на своих фронтовых подругах, которые за годы войны разучились ходить на высоких каблуках и в платьях, а на молодых девушках в туфельках. Все предали военных женщин…

Образ Красной Армии, который читатели увидели в книге «У войны не женское лицо», многих ужаснул. Рукопись долго лежала в столе писателя. Везде ей отказывали. Обвиняли в натурализме, национализме, в том, что не показывала руководящую роль коммунистической партии. Но зато, когда ее напечатали, это были миллионные тиражи.

«Это было после перестройки, когда историю открывали заново, — говорит Алексиевич. — Мы узнавали, что был не только Гагарин, но и Берия, и что советские солдаты умирали на войне напрасно. А «великий вождь» Сталин — один из виновников Второй мировой, не случайно водил дружбу с Гитлером. Красная Армия не только освободила, но и ограбила пол-Европы. Новая история — это как взрыв атомной бомбы.

Всегда, когда я издаю книгу, есть два конфликта — с властью и общественным мнением. Речь о том, что делается в головах людей. Они верят в мифы. Мать солдата, убитого в Афганистане, сказала мне: «Мне нужна не правда, а только сын-герой». Ложь ее мучила, а правда убивала…

Споры о Победе в обществе ведутся до сих пор. Всю правду еще нам не рассказали. Скрыли ее под грифом «Секретно». История на постсоветском пространстве еще не обрела голос. Еще ее не очистили от лжи. До сих пор мы живем среди учебников Сталина».

Светлана Алексиевич говорит, что, бывая часто за рубежом, она остается белоруской, минчанкой: «Я хочу жить в Беларуси. Часто приезжаю домой. Мне необходимо видеть наши леса, озера, реки и лица близких людей. Моя хроника продолжается. Сейчас я заканчиваю новую книгу «Время сэконд-хэнд (конец красного человека)». Это рассказ о нашей жизни после перестройки. О том, что империя умирает долго. А путь к свободе оказывается более запутанным и сложным, чем мы себе романтически представляли 20 лет тому назад…» 

Рышарда Капусчиньского (Ryszard Kapuściński), умершего в 2007 году в возрасте 74 лет, еще при жизни называли «королем репортажа». Он родился в Пинске, работал в Африке, среднеазиатских советских республиках, Латинской Америке, Ближнем Востоке, в США был непререкаемым авторитетом в области публицистики высокого класса, и кроме Станислава Лема — самым переводимым польским автором.

Кроме очевидного поощрения творческих людей и сохранения высокого уровня журналистики, награда к тому же призвана умножить просветительское значение работ Капусчиньского среди школьников и вдохновить их на создание собственных произведений.

Чтобы было понятно значение этой премии достаточно сказать, что после Пулитцеровской это самая престижная европейская награда в журналистике. Конкурс на премию финансируется городскими властями Варшавы, соорганизатором конкурса является «Газета Выборча» (Gazeta Wyborcza), почетный патрон — вдова мастера репортажа Алиция Капусчиньска.

Татьяна Тюрина, Белорусские новости