Сага о Праге

В первой декаде декабря корреспондент нашей газеты отправилась в Чехию. Там на примере одного города она изучала гражданские побеги достаточно молодой страны Европейского союза. Объектом журналистского расследования, организованного Минским Международным образовательным центром имени Йоханнеса Рау и офисом ОБСЕ в Минске, была выбрана Прага. В течение недели брестчанка бродила по кулуарам пражской жизни, пытаясь выделить основные ее составляющие. Полученные результаты оказались далекими от фундаментального диссертационного исследования — и это понятно. Чтобы поймать и изучить волну, на которую настроен народ, понадобятся годы, а может, даже десятилетия. Мы же открываем перед вами блокнот, в который журналистка старательно записывала свои приключения, впечатления и умозаключения.

Ритуал, который я бы посоветовала совершить каждому путешественнику, — это приобрести хотя бы горсть местных денег. С ними легко устроить обзорную экскурсию по стране: на каждом денежном знаке — изображение того, чем гордится государство. Чехия не исключение.

20 крон — самый «маленький» банкнот, синего цвета. На его лицевой стороне — портрет Пршемысла Отакара І, чешского короля, правившего страной в 1197-1230 гг. Ему фактически удалось добиться суверенитета Чехии в рамках Священной Римской империи. Тема независимости Чешской Республики, но уже в рамках Европейского союза, популярна по сей день. Президент Вацлав Клаус прославился на весь мир тем, что поставил в неудобную выжидательную позу 26 стран-участниц ЕС. Он отказался подписывать Лиссабонское соглашение. В пользу документа уже проголосовала Палата депутатов чешского парламента. Потом документ ратифицировал Сенат парламента Чехии. Оставалось получить всего одну подпись — автограф президента Клауса — и документ, призванный заменить Евросоюзу Конституцию, вступил бы в силу. Но Вацлав Клаус был непреклонен. Почему? Это первый вопрос, который я задавала чехам.

Мария Синецка, моя сопровождающая в Праге, рассказала о давней обиде, которая зародилась между чешским и немецким народами в XVII веке. Это привело к тому, что в 1938 году, согласно Мюнхенскому соглашению, чешские территории, населенные преимущественно немцами, были отторгнуты от Чехословакии. Около 200 тысяч чехов и евреев, живших в этих местах, должны были немедленно оставить жилища и бежать во внутренние регионы страны. Немецкое правительство не интересовало, каково это — получить депортацию из родного дома и превратиться в бездомного нищего только потому, что не говоришь по-немецки. Поэтому после поражения нацистов чешское правительство аналогичным образом выставило с «проблемных» территорий немцев. И вот чешский президент потребовал для своей страны гарантий, что с ратификацией Лиссабонского соглашения государство будет иметь право по поводу незыблемости послевоенного имущественно-правового устройства в западных областях Чехии, из которых в 1945-1946 годах были выселены те самые немцы. ЕС согласился, Клаус поставил заветную подпись, 1 декабря Лиссабонское соглашение вступило в силу.

Это не та чехословакия

«Обязательно купи там зимние сапоги», — советовала мне мама. Поспешно добавила, что в Чехии недорогие и качественные дубленки, и ностальгически закрыла глаза. Скорее всего, она вспоминала, как лютой зимой в середине 80-х сутки простояла в очереди за чехословацкими сапогами, а потом вынуждена была купить не свой размер, так как нужный забрали. Разносить не удалось, поэтому, превратившись в антиквариат, они до сих пор пылятся на антресолях. Современные чехи с улыбкой недоумения вспоминают, как дорвавшиеся до прилавков советские люди двадцать лет назад скупали обувь всех размеров и цветов. Сейчас чешская обувь в центре Праги — это редкость. Рынок заполонила итальянская мода, которая, замечу, явно игнорирует зимнюю обувь с меховой подкладкой. С дубленками та же история — made in Italy и очень дорого.

Чехия всеми фибрами своей души пытается освободиться от коммунистического прошлого. Это похоже на неистовство художника, ищущего совершенство: он яростно закрашивает белой краской то, над чем работал прошлые годы. И свежими тонами заново делает наброски улиц, домов, силуэтов людей. Одна из центральных улиц в Праге сейчас называется Европейской. Но до начала 90-х ее именовали скромно и непритязательно — улица Ленина. Другой пример: передовая ежедневная газета «Mlada Fronta DNES» расположилась в суперсовременном монолите — со сверхскоростными лифтами, кафешками для редакционного персонала и мощной техникой для комфортной работы. И кто бы мог подумать, что этот медиаконцерн в пятом районе Праги безжалостно вытеснил с улицы Karla Englise крупный столичный завод по производству трамваев. Да-да, до революции 1989 года здесь штамповали не общественное мнение, а общественный транспорт. Совсем недалеко от Karla Englise еще один элегантный пример ухода от прошлого. В советские времена пражане очень любили посещать большой универмаг «Май», расположенный в центре Праги. Но крах коммунизма не ослабил пристрастие горожан к покупкам в «Мае». Поэтому после реконструкции универмага у сияющего торгового центра появилась англоязычная вывеска «Му». В фонетическом плане слово осталось прежним, но в переводе означает местоимение «мой». Ловко?

Есть в двух часах от Праги маленький городок Ческе Будеёвице (Česke Budejovice). Это город-побратим белорусского Гомеля. Там даже гостиница «Гомель» есть. Говорят, в советские времена была очень востребованной. Так вот, в погожий денек 9 декабря на главной площади мы наблюдали парад пожарных машин. Европейский союз выделил каждой из 14 областей Чехии по нескольку таких красавиц. Пожилой чех, стоявший возле нас, высказал мысль вслух, указывая на блестящие «Mercedes» и «Man»:

«Я всю жизнь проработал на заводе «Tatra» и знаю, что нам будет сложно добиться таких результатов еще долгие годы, климат на заводе не тот. Советский Союз — это они навязывали нам политику на производстве, не давали свободно внедрять новые разработки».

«А у меня дома есть чешско-русский словарь в четырех томах, — говорила моя сопровождающая Мария в этот день по дороге в Прагу, — такой толковый, еще с советских времен сохранился».

И это было первое, что я услышала из разряда «позитив» о Советском Союзе за четыре дня в Чехии. Позвольте уточнить — о нынешних странах бывшего СССР (страны Балтии не в счет). Вынуждена заключить, что у некоторых чехов они по-прежнему ассоциируются с коммунизмом, бедными прилавками, однопартийностью и отсутствием светлого будущего.

Ccылка