Брюс Бакнелл: Наша толерантность к другим культурам сегодня проходит проверку на прочность

Свой взгляд

Накануне лекции "Беларусский журнал" встретился с дипломатом и узнал, почему он считает этот вопрос главным, в чем отличие понятия "толерантности" у британцев и беларусов и чем его поразила наша страна:

— Меня по-настоящему интригует понятие "национальной идентичности" и все те аспекты, которые влияют на ее формирование. В этом отношении, мне нравится теория, которую высказали британские исследователи Энтони Смит и Бенедикт Андерсон в 80-е годы прошлого века. По их мнению, нации определяет не только общность языка и территории, но и коллективное самосознание, совместное ощущение себя общностью.

— В английском языке есть хорошее слово — belonging.  Это чувство принадлежности чему-то. К чему я принадлежу? К какому месту или какой группе людей? В целом, ответы на эти вопросы приводят нас к понятию национальной идентичности. И есть вопрос, насколько это понятие вообще соотносится с современным миром, который стал глобализированным.

— Британия — страна мультикультурализма. Мы нация, которая толерантно воспринимает разные культуры. И эта наша особенность в последнее время на самом деле проходит проверку на прочность — проблемами с иммиграцией, радикализмом, террористическими угрозами. В некотором смысле, ответом на угрозы нового мира являются национальные ценности. Примечательно, что в Британии национальные ценности по-настоящему никогда не были определены, они не были четко артикулированы как таковые. Думаю, причины этого кроются в истории. Британия развивалась эволюционным путем — у нас не было революций, как, например, у наших соседей-французов. Это наш способ реакции на изменения: мы просто медленно, постепенно приспосабливаемся к новым условиям.

Мне кажется, что в нашем глобализированном мире вопрос национальной идентичности приобретает новую важность. И особенно вопрос той самой "принадлежности": к чему я принадлежу, от каких оснований я иду и куда в этом огромном мире? Думаю, особенно в свете последних трагических событий в Париже ответы на эти вопросы очень важны для всех нас.

— В этом как раз и дело. "Идентичность" — это то, что призвано объединять определенную группу людей, и таким образом отделять ее от других групп. Не выходит ли так, что определение идентичности служит разделению между людьми, а не делает их ближе и понятнее друг для друга?

— Это правда. В Британии мы много говорим о сочетании сообществ, об уважении к инакости, о настоящей толерантности к другим. Но при этом все эти разные люди должны совместно жить в одном месте по одинаковым для всех правилах. Разные люди, которые сосуществуют в одном месте, должны иметь примерно одинаковые понятия о том, что такое хорошо и что такое плохо. И это — настоящий вызов для современного мира.

Мультикультурализм — довольно сложное понятие. И оно принимается далеко не везде. Вот Владимир Владимирович [Путин], например, совсем не любит мультикультурализм. И даже в некоторых странах Европы люди считают, что мультикультурализм не работает. Та же Франция долгое время довольно скептически относилась к мультикультурализму.

— То, что произошло в Париже, — итог этого скептического отношения?

— Нет, причины этой ужасной трагедии в другом. В целом, структура иммиграции во Франции имеет иной вид, чем, скажем, у нас в Британии. Во Францию приезжало много людей из сравнительно малого числа стран, из их бывших колоний, в основном. В Британии иммиграция куда разнообразие. У нас живет большое количество выходцев из Индии, Польши, Пакистана, Нигерии, многих других стран мира.

Кстати, если подумать о вопросе продвижения национальной культуры, мы в Британии тратим на нее сравнительно небольшое количество средств. Например, на продвижение нашего языка — в отличие от того, как это делают Франция или Германия. Ведь язык нашей нации является по-настоящему глобальным и, в каком-то смысле, уже не принадлежит только нам. И это, в какой-то мере, тоже вызов для нашей национальной идентичности — поскольку язык является одной из национальных ценностей и нациообразующей вещью.

С другой стороны, есть пример США. Они, в каком-то смысле, более продвинуты в плане формулирования национальных ценностей: они попросту записаны в их конституции. У нас такого никогда не было.

Я думаю, национальная идентичность во много формируется под влиянием места, в котором образуется нация. Мы живем на острове, и все, кто на него приезжает, должны приспосабливаться к местному укладу жизни, принимать общие правила совместной жизни и уважать их. Отсюда, видимо, и берет истоки наша толерантность к иным культурам, способность приветствовать "инакость" в других и вплетать ее органично в нашу культуру, таким образом обогащая ее.

— Можно ли говорить о наличии "европейской идентичности"?

— Вполне, хотя и с ней есть вопросы.  Думаю, есть немало людей, которые считают себя европейцами. Но очень важно понять, что определяет человека именно как европейца. Что в Европе является общим для всех? Пожалуй, это футбол и "Евровидение". И, конечно же, ценности: демократия, верховенство права, уважение к правам человека. И все же, в разных частях Европы есть свои нюансы, свои оттенки понимания всех этих вроде бы общих понятий. Возьмем актуальную сегодня проблему иммиграции и беженцев — вы увидите, что в разных частях вроде бы единой Европы отношение к ней разнится. К тому же, мы говорим на разных языках, у нас разные страны, разная история и традиции. Поэтому из-за своей наднациональной природы я бы не сказал, что европейская идентичность достаточно прочно сформирована.

— Смогли ли вы понять, что составляет национальная идентичность беларусов?

— Очевидно, что она стала результатом сложной истории и местоположения страны между Россией и Европой. Поэтому если мы говорим о толерантности, то у беларусов она несколько иная, я бы сказал, что беларусы, при всей их гостеприимности, немного настороженно воспринимают других, иных, они менее настроены высказывать свою точку зрения.

— Вы работаете в Беларуси уже более трех лет. Были ли у вас какие-то ожидания и какие из них сбылись?

— Я стараюсь не создавать каких-то ожиданий, а быть открытым миру и узнавать о нем, не имея заранее сформированных стереотипов. Но есть вещи, которые меня на самом деле удивляют в Беларуси. Это чувство поиска "скрытых сокровищ", людей и мест, которые не находятся на виду, но являются поразительными. Здесь я слышал удивительных музыкантов. Или находил великолепные блюда в ресторанчике, который с виду не обещал многого. В Беларуси есть удивительные уголки природы. Наверное, главное, о чем я сожалею: у меня не было достаточно времени, чтобы провести его на беларусских озерах.

— Что вы видите своим главным достижением за время работы в Беларуси?

— Одно из наших общих достижений вместе с другими коллегами из стран Евросоюза — это начало включения Беларуси в Болонский процесс. Я рад видеть некоторое улучшение отношений между Беларуси и Евросоюзом, хотя это очень непростой и медленный процесс.

Что касается именно нашего посольства, мне кажется, мы стали куда более открытыми и проактивными, организовали немало публичных мероприятий, активно развивали наше присутствие в социальных сетях. Я просмотрел недавно свою базу контактов — оказалось, что за эти три года в Беларуси у меня были встречи примерно с пятью тысячами человек. Так что, как видите, я проводил тут свое время, не только занимаясь дипломатией в том здании по соседству с посольством (Карла Маркса, 38), но и встречался со многими интересными людьми в различных уголках Беларуси.

— Какой главный совет вы дадите следующему послу Великобритании в Беларуси Фионне Гибб, которая сменит вас на посту в январе 2016 года?

— Привезти виски (смеется). Если серьезно, получше узнать страну, почаще выезжать за пределы Минска, побольше встречаться с разными людьми. В целом, мне кажется, что ее работа будет отличаться от моей — все же она приезжает в страну, с которой у нас уже другие отношения, нежели три года назад, когда я приехал в Минск. Да и весь регион уже иной — ситуация в Украине на многое повлияла. Поэтому ее ждет интересная и непростая работа.

Публичная лекция Брюса Бакнелла "Национальная идентичность" состоится 20 ноября, в пятницу, в Галерее TUT.BY (Минск, просп. Дзержинского, 57). Начало в 18.30.

Также будет вестись онлайн-трансляция лекции на сайте Летучего университета.

UPD.: Видеозапись публичной лекции: