Тахрир, Майдан, Таксим - в чем феномен "эффекта домино", и что нужно менять гражданскому обществу?

Акции / Фото

Исследователи гражданского общества из Германии, Франции, Бельгии, Италии, Украины, России и Беларуси собрались для дискуссии "Гражданское общество в развитии: смена парадигмы", чтобы поднять проблемные вопросы гражданского общества ряда стран Европы. Научную дискуссию в рамках V Международного Конгресса исследователей Беларуси в Каунасе украсили выступления Габриэлле Фрайтаг, коммерческого директора Немецкого общества по изучению Восточной Европы (Берлин) и Антонеллы Вальморбида, директора Ассоциации агентств местной демократии (ALDA), которая работает в трех странах ЕС.

Модератором презентации стал генеральный директор Международного консорциума "ЕвроБеларусь" Влад Величко.

"Нам показалось очень важным предложить такую тему для дискуссии, - сообщил модератор. - Думаю, все те люди, которые работают в рамках гражданского общества, так или иначе сталкиваются с вопросом: где сейчас находится гражданское общество, откуда и куда оно движется?"

Активный процесс гражданских инициатив наблюдался в конце 80-х - начале 90-х годов. Затем произошла смена установок, с середины 90-х началась работа с понятием "организованное гражданское общество" - формы массового общественного движения подверглись институционализации, профессионализации, где-то даже маркетизации, отметил Влад Величко.

Наряду с этим наблюдался феномен глобального гражданского общества, который сейчас растет. "Гражданское общество становится общемировым явлением, все больше принимает форму взаимосвязанных организмов в рамки третьего сектора. А в некоторых темах - таких, как экология и права человека - это проявляется наиболее ярко", - подчеркнул лидер "ЕвроБеларуси".

По его словам, организованное гражданское общество хорошо вписывается в механизмы политики развития. Но, как ни парадоксально, в сегодняшних условиях оно больше не обеспечивает развития других процессов социальной трансформации.

До какой степени организованное гражданское общество может влиять на механизмы социальной трансформации? Не является ли оно лишь инструментом поддержания "статус-кво" в обществе, действующих систем, а не двигателем социальных перемен? Эти вопросы Влад Величко предложил рассмотреть в процессе дискуссии.

По мнению модератора, в последние пять лет мы стали участниками новой волны спонтанных форм массовой гражданской активности. Они имеют разные названия - Тахрир, Майдан, Пуэрта-дель-Соль, Таксим и другие площади.

"Как исследователи и практики гражданского общества, сегодня мы сталкиваемся с тем фактом, что глобальная политика развития не в состоянии схватить эти новые формы существования общества, которое по каким-то причинам живет за пределами вот этих форм организованности", - рассказал Влад Величко.

Действительно ли сталкиваемся с новым явлением или проявлением гражданского общества? Или же мы наблюдаем то же самое, что и в 80-90-е годы, те же самые явления, только в несколько иных формах, поэтому не нужно особо волноваться и менять парадигмы?  

С другой стороны, могут ли уже устоявшиеся формы НГО, третий сектор быть конвертированы в некую активность в целях общественной трансформации? Нуждается ли сама по себе глобальная политика развития в смене парадигмы? И, наконец, вопрос development cooperation - политики развития и ее устройства.

О роли третьего сектора в Беларуси рассказал директор Центра европейской трансформации (ЦЕТ), сопредседатель Руководящего комитета Форума гражданского общества Восточного партнерства Андрей Егоров.

Гражданское общество с 90-х годов считается постоянным и даже основным актором политики развития, приглашенным за стол вместе с государствами-донорами обсуждать политику мирового развития, отметил аналитик и привел пример участия ФГО Восточного партнерства в обсуждении и формулировании европейской политики.

При этом в своих исследованиях гражданского общества в Беларуси ЦЕТ сталкивается с тем, что политика, на которую опирается это общество в его традиционном понимании, имеет слабый эффект.

Частых апелляций к Алексису де Токвилю в рассуждениях о развитии гражданского общества недостаточно, ведь есть еще одно принципиальное условие, способное выполнять развивающую роль - кантианское, выдвинутое Кантом в критике Просвещения, когда он понимает гражданственность как принципиально отстроенное, или как другое пространство, противостоящее механической социальной организации общества в виде завершенных институциональных сфер - государства, церкви, армии и так далее.

"Человек внутри этих сфер в некотором роде надевает на себя мундир, - пояснил аналитик. - Он выполняет функцию, предписанную ему местом, которое он занимает в этой иерархической структуре. И поэтому невозможно критиковать, например, церковь изнутри самой церкви".

Критически относиться к этой сфере и влиять на нее можно лишь, уйдя в иную сферу, подчеркнул глава ЦЕТ. Это второе, в дополнение к кантианскому, условие, необходимое для того, чтобы гражданское общество могло играть роль в развитии.

Почему гражданское общество сегодня перестает выполнять развивающую функцию? Потому что происходит институционализация, она уже закончена. Больше гражданское общество не является свободной сферой жизни, где люди встречаются друг с другом и, применяя разум, публично обсуждают проблемы общественного развития.

Третий сектор в понимании совокупности НГО становится такой же сферой, как и любая другая институциональная - государственная служба, бизнес и так далее. То есть, гражданское общество как совокупность НГО вписано в существующую структуру социальных отношений и помогает поддерживать устойчивость любой социальной системы, вне зависимости от того, демократическая она или авторитарная.

 НГО в этом случае просто выполняют ряд социальных услуг, которые не может оказывать современное государство. До 20% людей в развитых странах работает в третьем секторе - это больше, чем в сельском хозяйстве. Точно так же, как и другие сферы, НГО - место работы и карьеры людей. Но по традиции третий сектор до сих пор считается самоорганизованным пространством, не функционирующим по принятым нормам.  

Является ли Майдан и сегодняшнее волонтерское движение формой, выходящей за рамки обычного институционального третьего сектора, о котором говорил Андрей Егоров? Об этом и многих других аспектах исследований жизни украинского гражданского общества говорилось в докладе исполнительного директора Киевского международного института социологии (КМИС) Натальи Харченко.

Какие вызовы стоят сегодня перед Украиной и ее обществом? Те, кто был на Майдане, пережили определенного рода катарсис, отметила исследователь. Они получили возможность повлиять на жизнь страны, выказать свой протест. И все последующие события не стерли важности этого момента.

По мнению украинцев, исходя из соцопросов, основным решающим фактором Майдана было недовольство коррумпированным режимом Януковича и протест против жестокого подавления студентов. Конечно, есть очень большие региональные различия в этом вопросе, но главная причина остается неизменной.

Сотрудники КМИС проводили три опроса во время событий на Майдане.

"Мы выделили три этапа в развитии Майдана: "Майдан-митинг", стихийное собрание людей, "Майдан-лагерь", более солидаризированные группы, и "Майдан-Сич", когда люди самоорганизовались в отряды", - сообщила Наталья Харченко.

По словам главы института, только ничтожный процент опрошенных социологами говорит о том, что протесты на Майдане были организованы какими-то политическими или общественными организациями.

"Более 90% людей на Майдане сказали нам, что пришли сюда по собственной инициативе", - подчеркнула исследователь.

Три четверти людей из подтянувшихся позже групп из регионов говорили о том, что сами решили приехать Майдан. Не организованно, а самостоятельно.

С какими вызовами столкнулось украинское общество после этого судьбоносного момента? Украина традиционно относится к странам с низким уровнем доверия к власти. Низкий уровень доходов населения и политическое доверие тесно взаимосвязано, отметила исследователь.

Харченко представила график динамики доверия к лидерам Украины постсоветского периода. Абсолютно у всех президентов кривая показателя доверия через год-полтора после их правления неизбежно стремится вниз, в том числе и у Петра Порошенко.

"К сожалению, сценарий до анекдотичности повторяется каждый раз", - прокомментировала украинский эксперт.

Среди институтов, которым доверяет украинское общество - традиционно присутствует церковь. В Украине она всегда имела позитивный баланс доверия, отметила Наталья Харченко. Очень поднялся баланс доверия к вооруженным силам, это наблюдается уже несколько лет. НГО также имеют позитивный баланс. В зоне некоторого доверия со стороны населения пребывают украинские СМИ.

Все остальные политические акторы - финансовый сектор, политики и правоохранительные органы - имеют негативный баланс доверия. С годами ситуация никак не меняется.

Что касается благосостояния людей в Украине, то тех, кому не хватает денег даже на еду, теперь там - более 20%. Это самая худшая ситуация за последние десять лет, и она усугубляется.

"Это также сказывается на том, чем готовы заниматься люди, и насколько они готовы участвовать в общественной жизни", - отметила Харченко.

График отношения украинцев к россиянам говорит "о неразделенной любви к России", сообщила она. Украинцы всегда относились к россиянам лучше, чем наоборот.

"Самое поразительное, что даже после начала военного конфликта в мае 2014 года график мало изменился", - сообщила исследователь.

Сейчас, после того как конфликт перешел в стадию разрешения, данные совпали после длительного расхождения: позиции украинцев сравнялись с российскими. Общим трендом стало разделять отношение к русским, России и российскому руководству. Самое плохое отношение - к последнему. К русским отношение самое позитивное.

Что касается отношения украинцев к Путину, то долгое время он был популярен в Украине. К нему относились лучше, чем к собственным лидерам. Только Ющенко сумел после Оранжевой революции побить рекорд популярности.

Порядка 90% украинцев сегодня поддерживают независимость своей страны и видят Украину как самостоятельное государство. Скрытый резерв населения, поддерживающих сепаратистов, в Украине составляет 22%.

Волонтерское движение в Украине приобрело массовый характер. Больше половины граждан говорили о том, что они помогали армии и пострадавшим от войны людям. При этом они сами нуждаются в поддержке и их энтузиазм не может быть вечным, особенно в условиях экономического кризиса, реформирования государства и налаживания жизни заново.

О том, что важно знать и понимать о гражданском обществе в современных условиях - мнение украинского философа, теоретика и интеллектуала из проекта Foundation For Future Сергея Дацюка читайте в ближайшие дни на EuroBelarus.Info.

Смотрите видеозапись дискуссии: