"Вертикальные" университеты

О том, как беларусские студенты оценивают собственные возможности доступа в органы самоуправления вузов стало известно из опроса в интернете, который провел Общественный Болонский комитет при участии Gemius. Параллельно с этим был проведен мониторинг участия преподавателей в управлении вузом.

Презентация результатов интернет-опроса и мониторинга состоялась на пресс-конференции в минском отеле "Гарни". Это первый опыт такого опроса, говорят эксперты комитета и подчеркивают, что намерены продолжать следить за выполнением Министерством образования и руководством вузов  Болонских обязательств по расширению участия преподавателей и студентов в управлении высшим образованием.

Напомним, что 14 мая Беларусь была принята в ЕПВО на саммите министров образования ЕС в Ереване. Впервые в истории Болонского процесса использовался механизм условного приема страны, которая не отвечает требованиям, предъявляемым к кандидатам. В частности, в Беларуси не обеспечено эффективное участие студентов в управлении вузами.

Скромные жертвы экзаменаторов

Целевой группой интернет-опроса стали 504 интернет-пользователя, которые сейчас получают образование в вузах Беларуси, причем форма их обучения значения не имела. 57% из них оказались студентами дневного отделения, 39% - заочного, 4% обучаются дистанционно. Более половины опрошенных - студенты 4 и 5 курсов.

Только 4% опрошенных обучаются за рубежом. В топ-3 стран по заграничному обучению наших студентов входят Германия, Польша и Англия. На самом деле две трети студентов из Беларуси, которые обучаются в зарубежных вузах, делают это в России, но они просто не попали в выборку.

79% опрошенных обучаются именно в университете, 9% - в институте, 7% - в академии, 5% - в колледже. 18% опрошенных оказались студентами БГУ, 11% - БНТУ, 9% - БГЭУ, 8% - БГУИР, остальные - из всех прочих вузов Беларуси.

На вопрос "участвовали ли Вы когда-либо в выборах студенческих представителей в совет вашего вуза?" 48% ответили "нет", а 34% и вовсе ничего не слышали про это. Почти аналогичные результаты эксперты получили на вопросы об участии в выборах в органы студенческого самоуправления и в совет факультета.

На вопрос о том, как происходило выдвижение кандидатов на этих выборах, 36%, например, ответили, что кандидаты выдвигались администрацией вуза, 24% сказали про руководство БРСМ, но при этом подавляющее большинство опрошенных студентов - 72% - сообщили о том, что кандидаты выдвигались самими студентами.

"Были ли эти выборы честными и справедливыми?" - ответы на данный вопрос таковы: 52% считают их "вполне справедливыми", 22% - справедливыми "до определенной степени", 20% - "формальными" и только 6% респондентов признают, что "фактически выборов не было".

Кроме того, 51% затруднился ответить на вопрос о том, защищают ли студенческие представители в уже упомянутых организациях права и интересы студентов. 35% сказали "нет", 4% ответили "иногда" и 10% дали утвердительный ответ.

При этом только 16% видят пользу от студенческого представительства в советах вуза и факультета. 26% ее не видят, потому что "студенты пытаются что-то делать, но их не воспринимают всерьез". 17% не видят пользы потому, что "органы самоуправления сами бесправны и от участия студентов нет проку". 12% считает, что польза гипотетически могла бы быть, но с оговорками о более ответственном отношении студентов к своим обязанностям. 26% вовсе ничего не знает об этих советах, равно как и 16%, которые затруднились ответить на вопрос о пользе.

Любопытным моментом стал вопрос: "Какие права студентов нарушаются и требуют защиты в вашем вузе?". 35,9% назвали право на свободное посещение занятий и возможность работать во время учебы. 34,1% - право на качественное обучение, которое обеспечило бы хорошее трудоустройство после вуза. 32,1% - право на свободный выбор места работы, защиту от принудительного труда типа сельхозработ, отработок в общежитии и т.д., а также защиту от принудительного распределения. 31,1% считают, что ущемляется их право на критику руководства факультета и вуза. 29,8% хотели бы защитить свое право на неприкосновенность жилища (в общежитии), а также получить круглосуточный доступ в общежитие.

23% жаждут справедливой оценки их знаний на экзаменах, 22,8% хотели бы не ходить досрочно голосовать в принудительном порядке, 22% хотели бы получить защиту от идеологической и политической цензуры, а также свободный доступ к информации. Защиту от принудительного вступления в общественные вузовские организации типа БРСМ хотели бы получить 16,7% опрошенных студентов. И только 15,3% считают, что нарушается их право на участие в управлении вузом. О коррупции в среде преподавателей и администраций общежитий вспомнили лишь 14,9%.

22,6% и вовсе затруднились ответить на вопрос о нарушении их прав. Жертвами нарушений этих прав стал 41% опрошенных студентов. Главной их претензией стало нарушенное право на справедливую оценку результатов учебы. Только 13,2% заявили, что стали жертвами нарушения права на участие в управлении вузом.

Являются ли сами опрошенные активистами студенческих организаций? Выяснилось, что большинство из них - 35% - члены БРСМ. При этом о существовании Общественного студенческого совета при министре образования не подозревает 78%.

"Право на участие в управлении вузом студенты рассматривают как, в общем-то, не значимое. Это признак того, что студенты не настроены на то, чтобы принимать участие в жизни университета", - отметил эксперт Общественного Болонского комитета, экс-проректор ЕГУ, профессор философии Владимир Дунаев.

Помимо этого, коррупция не рассматривается как доминирующая проблема, хотя эксперты ожидали обратного.

Полученный анализ профессор Дунаев называет "очень предварительным". По его мнению, требуется глубокий анализ проблем. Кроме того, это первый опыт такого исследования. Но в целом, какое-то представление о том, что же происходит со студенческим самоуправлением, и каково отношение студентов к нему, этот опрос дает.

"В действительности, никой опрос не даст нам глубоких знаний о реальных механизмах участия студентов в управлении вузов, если это не будет дополняться монографическими исследованиями, - подчеркнул Владимир Дунаев. - Если по нескольким вузам зафикисировать все этапы выборов в совет вуза и так далее, все процедуры, с поименным перечислением кандидатов и тех, кто их выдвигает, это будет полезным дополнением, которое позволит представить картину в деталях". 

Профессорские страхи

А как же преподаватели представлены в органах самоуправления вузов? О соответствующем мониторинге рассказал правозащитник Олег Граблевский.

"Мы ставили перед собой цель выяснить, в какой степени преподаватели представлены в советах университетов, посольку нераздельной частью академической свободы является право преподавателя участвовать в управении вузом", - пояснил юрист.

Для этого эсперты выяснили, как право на участие преподавателей в управлении университетом реализуется в странах Болонского процесса, как это происходит у нас по закону, а как - в реальности.

Для примера были взяты Оксфорд и Кембридж. Там каждый пришедший преподаватель автоматически становится членом управляющего сената с полноценным правом голоса. Соответственно, каждый преподаватель участвует в принятии решений.  

Согласно беларусскому законодательству, в членском совете предусмотрено 75% преподавателей, а эти проценты вписан еще ряд субъектов.

"Это руководители и представители структурных подразделений, иные работники учреждения образования (так и прописано), представители местных исполнительных распорядительных органов и иных государственных органов, организаций, заказчиков кадров, также общественных объединений и иных организаций, - рассказал Олег Граблевский.

В нашей стране живут 23 856 человек, которых статистика относит к профессорско-преподовательскому составу. Из них часть этих преподавателей занимает в совете должности, которые связаны с исполнением организационно-распорядительных или административно-хозяйственных функций.

"Мы исследовали 50 университетов, и выяснилось, что только 14 из нихи позволяют познакомиться на своих сайтах с составами советов. И вот в этих 14 советах состоит 755 человек. Из них преподавателей, не связанных с выполнением каких-то административных функций, 33 человека, или 4%", - привел цифры правозащитник.   

Кто же все остальные люди, заседающие в совете университета? Ректор, почетный ректор, советник ректора, помощник ректора, секретарь, ученый секретарь, заместители ректора, директора, всякого рода начальники вплоть до главбуха, юрисконсульта, только вот уборщик не хватает, рассказал Олег Граблевский.

Получается, что в составах советов преподавателей нет. Например, в Беларусском государственном экономическом университете в совете 60 членов и нет ни одного "неначальника". Правозащитника покоробило то, что в совете могилевского университета Кулешова - вуза, который готовит юристов, заседает "председатель студенческого совета при губернаторе".

Встроенная в советы вертикаль власти позволяет проводить какие угодно репрессивные меры в отношении преподавателей и студентов. Студенты могли бы подать голос, но они, по всей видимости, тоже встроены в ту же самую вертикаль.

Экс-глава Сената ЕГУ, профессор Павел Терешкович рассматривал совет Академии музыки и обнаружил, что там есть члены совета, которые вроде бы не при чинах. Но я знаю, что они при чинах были раньше, их оставили в совете по инерции.

Возникает перекличка с предыдущим исследованием касательно студентов: может ли участие в органах самоуправления быть полезным для студентов и преподавателей? По сути дела, это - фикция, не опыт самоуправления, а часть административной вертикали, считает профессор Владимир Дунаев.

Можно ли изменить ситуацию? Да. Проследить процедуру формирования этих советов. Но почему молчат сами преподаватели?

Во Франции профессор имеет статус государственного служащего, и его уволить нельзя. Поэтому он не боится, что ректор его уволит, рассказал Дунаев. А как обстоят дела в Беларуси? У нас по закону академики вроде бы выбирают друг друга на должность сроком до пяти лет, но в действительности по инструкции положения о замещении должностей профессорско-преподавательского состава ректор имеет право наплевать на любое решение совета, а совет, как мы видим, у нас управляемый. Кроме того, совет имеет такой инструмент как установление  произвольного срока контракта.

"То есть, он может заключить с человеком, которого выбрали на пять лет, контракт на один год, - объяснил эксперт. - А через год его можно просто уволить, и никакие правовые механизмы защиты не действуют. Административный произвол - вот что существует в нашей системе образования. И пока действуют эти механизмы, ожидать, что люди буду вести себя смело, очень трудно".

По мнению профессора Дунаева, академическое сообщество Беларуси в принципе очень трусливое. И страх потерять рабочее место и стать жертвой произвола администрации оккупировал вузы страны.