Беларусско-европейские отношения. Итоги года.

В обществе, в котором все процессы разворачиваются очень медленно, стремительность изменения беларусско-европейских отношений в течение 2008 года произвела сильнейшее впечатление. В начале года они были подобны состоянию «холодной войны». Еще в конце 2006 года Европой были сформулированы 12 достаточно жестких требований к Беларуси, и к началу 2008 года ее позиция казалась неизменной. Беларусь же эти требования игнорировала. К концу 2008 года мы имеем совершенно другую картину: двенадцать требований, которые беларусская сторона и не собиралась выполнять, заменены на пять; Республика Беларусь старательно их выполняет или, по крайней мере, делает вид. В свою очередь Европа, понимая, что у нее нет ответа на вопрос, действительно ли выполняются ее требования или это выполнение всего лишь имитируется, тем не менее, отмечает «прогресс» и «позитивную динамику» и в беларусско-европейских отношениях, и в демократизации и либерализации внутри Беларуси.

Немотивированное движение навстречу.

Если присмотреться к событиям и действиям, произошедшим в прошлом году, то мы не увидим в них ничего, что реально объясняло бы «потепление» отношений. Они пусты и бессодержательны, по крайней мере, в качестве причин, способных сдвинуть с места давно оформившиеся позиции. Ни Беларусь, ни Европа не сделали ничего такого, что вынудило бы каждую из сторон изменить устоявшуюся тактику действий в отношении другой стороны. Следует предположить, что причина потепления не в действиях и событиях, а в изменении самих отношений. Можно сказать, что отношения изменились в силу их собственной имманентной динамики. Нельзя бесконечно пребывать в состоянии холодной войны и отчуждения. И когда-нибудь ситуация должна была измениться под воздействием внутренних причин. Собственно эта имманентная динамика и является главной причиной потепления беларусско-европейских отношений в 2008 году.

Справедливости ради необходимо отметить одно событие, которое никто из политиков, аналитиков и комментаторов не обходит стороной. Речь идет о реакции официального Минска на российско-грузинский конфликт, выразившийся в непризнании квазигосударственных образований Южной Осетии и Абхазии. Кроме Никарагуа и Кубы эту «независимость» никто не признал. Так бездействие стало событием. Хотя нельзя обойти вниманием то, что бездействие и неучастие являются обычной и традиционной реакцией беларусского режима на большинство внешних мировых событий. Поэтому даже такое «яркое» политические событие, по сути, не могло бы породить существенные изменения, а могло рассматриваться лишь как повод.

Аморфность беларусской внешней политики резко контрастирует с интенсивностью и быстротой реакции на внутриполитические события. Более того, внутриполитическая реакция чаще бывает превентивной. Главным политическим событием минувшего года должны были бы стать парламентские выборы. Практически в ходе предвыборной кампании и при проведении самих выборов режим бездействовал. От такого бездействия парламентские выборы не стали ни свободнее, ни демократичнее. И это обстоятельство ставило в тупик европейских наблюдателей. Видимо, этим и объясняется первая невыразительная и невнятная оценка прошедших выборов. А между тем, именно наблюдение и оценка главного политического события в стране должны были дать аргументы Евросоюзу для построения дальнейшей политики в отношении Беларуси. Никаких внятных аргументов Евросоюз не получил. Но, даже не получив этих аргументов, Европа тем не менее, стала гораздо терпимее в отношении ситуации в Беларуси. Это означает только то, что поворот к потеплению отношений был предуготовлен еще до выборов.

Итак, причины потепления беларусско-европейских отношений следует искать не в действиях и событиях, а в эволюции субъектов этих отношений. 

Беларусская сторона: поиск новых идей и партнеров

Объяснение того, что происходило в минувшем году, лежит в анализе событий 2006 года¹. Победив на выборах, Лукашенко не только победил своих противников и фактически всю политическую оппозицию, но перенял всю полноту ответственности за то, что происходит в стране. До 2006 года режим мог списывать свои неуспехи, экономические и политические трудности в стране на происки и козни оппозиции. После выборов власть укрепилась настолько, что ей уже ничего не угрожало и можно было беспрепятственно вести страну к процветанию. И именно это обстоятельство стало главным вызовом для беларусского режима. Конструктивных идей, подходов и программ у него не было. При самом благоприятном политическом климате и очень хорошей экономической конъюнктуре развитие страны стало замедляться.

Возможности эксплуатации российского фактора во внешнеэкономической деятельности практически исчерпаны. Бездействие, пассивность и неучастие в европейских и общемировых процессах привели к тому, что внутреннее экономическое и политическое состояние по международным стандартам оценивается как крайне неблагоприятное для инвестиций. Это делает невозможным цивилизованное сотрудничество по большинству направлений. К началу 2008 года власть начала осознавать свою неготовность нести всю полноту ответственности за страну.

К этому можно добавить, что правительство и основные институты государства просто не компетентны  управлять страной  в современных условиях в соответствии со сложившейся мировой практикой. Исходя из этого, следовало бы признать, что поворота в беларусской внешней политике в сторону Европы не произошло, да и не могло произойти. То, что мы наблюдаем, есть не столько сотрудничество с Европой, сколько отказ от неучастия. Отказ от неучастия не является установкой на участие.

Для полноценного участия необходимо сформулировать отчетливую внешнеэкономическую доктрину и позицию, а для ее формулировки не хватает компетентности. Неучастие в общеевропейских структурах лишает беларусское внешнеполитическое ведомство, институты гражданского общества и лидеров экономики понимания того, чем живет современный мир, лишает их опыта ведения переговоров и совместных дел.

Итак, все то, что европейскими политиками и наблюдателями отмечается как позитивная динамика в Беларуси, является ничем иным как демонстрацией покладистости. Беларусский режим просто присматривается к Европе в поисках идей для того, чтобы понять, что делать со страной, за которую он принял полноту ответственности. Та относительная экономическая либерализация, которую мы наблюдаем в последние месяцы, тоже может быть отнесена к этим подсмотренным идеям. Пока рано говорить о том, что эта либерализация носит программный характер, что она делается осознанно, с пониманием необходимых последующих шагов и всего того, к чему они могут привести. Однако что следует подчеркнуть, так это вызванную сложившимися обстоятельствами и ходом собственной эволюции необходимость изменения всей программы действия режима. И в ходе осознания этой необходимости,  в ходе поисков новых эффективных шагов он впервые «увидел» Европу не как ресурс, используемый в политической игре с Россией, а как возможного субъекта отношений.  

Европейская сторона: беларусская проблема во внешней политике

Европейские политики и наблюдатели не могут не понимать, что беларусский режим  за последние два года не изменился  ни по одному из параметров и критериев. И, тем не менее, Европейский Союз делает отчетливые и видимые шаги навстречу Беларуси.  Значит, эти шаги, не будучи вызванными действиями самой Беларуси, также могут быть поняты только через изменение отношения самой Европы.

На протяжении последних десятилетий Европа смотрела на Беларусь через призму отношений с Россией и в результате Европа очень поздно заметила, что в непосредственной близости от ее границ вызрел режим, представляющий собой особую проблему. Беспрепятственное, почти триумфальное распространение демократизации и рыночных отношений в странах бывшего советского блока в 90-ые годы вызвало к жизни иллюзию, что демократизации и рынку нет альтернатив, и что у этих процессов нет серьезных оппонентов. Беларусский режим сформировался в качестве такого оппонента и, демонстрируя положительную динамику национальной экономики, смог выставить альтернативу демократизации и рынку. Реальные или мнимые достижения беларусского режима являются аргументами и ориентирами для радикальных реваншистских политических сил в Украине, в России и даже в некоторых новых странах Евросоюза. Они говорят в пользу иного пути развития, чем тот, который предлагается Европой.

Ускоренное реформирование и трансформация политических систем и экономик стран бывшего советского блока в 90-ые годы стимулировалось не только стремлением избавиться от темного социалистического прошлого, но и надеждой на вступление в Евросоюз. В этой «благоприятной» обстановке и были сформированы основные ориентиры и принципы отношений к странам-соседям, которые оформились в программы и стандарты. Сегодня ситуация в корне другая. Евросоюз больше не предполагает расширения, а значит, не может предложить аргументов евроэнтузиастам, в странах, оставшихся за бортом Евросоюза. Аргументы же евроскептиков, напротив, усиливаются. Помимо традиционализма и консерватизма,  в последние годы у них появился позитивный пример Беларуси. При столкновении с этими  аргументами становится понятной слабость европейских предложений в рамках программ сотрудничества и добрососедства. Поэтому Европа вынуждена искать новые идеи и формулировать новые предложения, ей приходится развивать европейско-беларусские отношения, принимая во внимание нежелание и неумение беларусского режима строить такие отношения.

Понять  изменение политики Брюсселя в отношении к Беларуси в 2008 году можно только как попытку решить эту задачу. Евросоюз принимает по отношению к Беларуси воспитательную тактику, поощряются все (и любые) действия и шаги беларусского режима в европейском направлении, как эффективные, так и неэффективные, как реальные, так и мнимые. Главные результаты, которые можно достичь такой тактикой – это усиление участия Беларуси в европейских процессах, включение ее в европейские и международные организации и структуры. Ведь Беларусь до сегодняшнего дня остается последней европейской в географическом отношении страной, не являющейся членом Совета Европы, игнорирующей все общеевропейские программы за исключением программ технической и гуманитарной помощи. Программы, в которых Беларусь участвует, в первую очередь касаются обустройства границы, трансграничного взаимодействия и приграничной торговли.

Включенность и участие страны в европейских и мировых процессах, кроме всего прочего выражается и в принятых на себя страной правовых и финансовых обязательствах. Правовые обязательства оформляются подписанием международных договоров и соглашений. И в этом отношении минувший год не принес ничего нового. Может быть за исключением открытия офиса Еврокомиссии в Минске. Поэтому единственными обязательствами, которые связывают Беларусь с развитым цивилизованным миром, является внешний долг. Отсутствие внешнего долга на протяжении нескольких лет было предметом гордости беларусского правительства. Реально же это свидетельствовало об автаркии и изоляции Беларуси. Выделенный в конце года кредит МВФ в размере 2,5 млрд. долларов предполагает программу согласованных мер экономической политики, включая денежно-кредитную политику, систему политики обменного курса, регулирование налогово-бюджетной политики, сокращение государственных инвестиций и целевого банковского кредитования, а также строгое ограничение зарплаты в государственном секторе. Таким образом, вместе с деньгами Беларусь получает от МВФ идеи и технологии по управлению экономикой. В любом случае сейчас кредитные обязательства Беларуси являются единственным аргументом в пользу серьезности намерений режима в направлении либерализации экономики.

Так же как и демонстративные шаги беларусского режима пока не могут быть интерпретированы как реальный курс на реформирование, демократизацию и европеизацию. Точно так же и действия Европы пока невозможно рассматривать как долговременную политику. Все европейские действия паллиативны. Воспитательная тактика – это временные меры, а не последовательная стратегия. И каждая из этих отдельных мер предполагает адекватный и столь же разовый и, возможно, временный ответ Беларуси. Однако если у беларусского режима еще сохраняются ресурсы и возможности для проведения прежней политики, то ресурс расширения Евросоюза и прежней политики в отношении стран-соседей практически исчерпан. Новые вызовы, как экономические (включая энергетическую безопасность), так и политические в лице авторитарных или склонных  к авторитаризму режимов, требуют новаторства, новых идей и предложений.

Европа пока таких идей не предложила и лишнее свидетельство тому затягивающееся принятие программы Восточного партнерства. И дело здесь не только в бюрократических сложностях. Скоропалительное формулирование этой программы может свидетельствовать о том, что Европа обнаружила для себя новую проблему, которая наиболее весомо и ярко сейчас представлена в лице Беларуси, и начала искать ответы и решения. Однако проблема, которую Беларусь актуализирует для Европы, требует довольно глубокого переосмысления всей европейской политики. Нестыковка первых попыток решения (в виде предложения программы Восточного партнерства) с действующими доктринами² и стратегиями является свидетельством этому. 

Беларусское гражданское общество: участие на персональном уровне

На протяжении всего периода существования нынешнего режима беларусское общество почти не оказывало влияния на политику. Причем это связано не только с условиями, созданными авторитарным строем, но и со способом существования и активностью самого гражданского общества. После 1994 года оно вступило в конфронтацию с режимом: строилось и самоорганизовывалось под борьбу с ним. В своем нынешнем состоянии организации гражданского общества плохо приспособлены к сотрудничеству с беларусским режимом как на местном, так и на общенациональном уровне. Между тем, именно активность гражданского общества могла бы способствовать переходу от непоследовательных мер и шагов режима в европейском направлении к устойчивой тенденции на европеизацию. Гражданское общество могло бы стать третьим участником этого процесса. Но для этого необходимо согласовывать программы, подходы, отдельные действия и мероприятия всех участников: Евросоюза и его институтов, беларусского режима и гражданского общества.

Установка на конфронтацию и борьбу с режимом ориентирует гражданское общество на акции и мероприятия сопротивления и давления, но в силу слабости и несформированности гражданского общества сопротивление и давление мало эффективны. Неэффективность давления и сопротивления в комплексе с неготовностью к сотрудничеству и взаимодействию ставит организации гражданского общества, да и все негосударственные институты Беларуси в затруднительное положение: действовать в старых формах и старыми методами нецелесообразно, а новые формы и методы не только не  усвоены и не субъективированы, но даже не обсуждаются всерьез.

Сложившийся за полтора десятилетия институт власти в стране очень трудно изменить, структура вертикали власти вообще не приспособлена к изменениям. Однако не менее трудно изменить сложившиеся структуры гражданского общества. Они и малоэффективны, и слабы, но при этом костны и удивительно живучи. Без изменений и те, и другие вряд ли готовы к сотрудничеству и взаимодействию.

Оптимальным выходом из такого сложного положения может стать сотрудничество и взаимодействие на персональном, а не институциональном уровне. Причем такое взаимодействие на персональном уровне также в общих интересах. Режим нуждается в новых идеях и подходах, а также в носителях этих идей или в кадрах. Носители таких идей есть в структурах гражданского общества и большинство из них в сложившихся условиях пребывают в маргинальном невостребованном состоянии. В их интересах покончить с маргинальностью, вернуться к активной и конструктивной деятельности. Беларусский режим может делать предложение экспертам и специалистам из структур гражданского общества или наоборот, эксперты и специалисты гражданского общества могли бы сами сделать предложения режиму.

Вопрос в том, кто первым решится на такой шаг. Правда, независимо от доброй воли тех и других может возникнуть препятствие в лице общественного мнения, которое с готовностью осудит коллаборационизм каждого, кто пойдет на сотрудничество с режимом. Но на это придется идти, иначе мы рискуем затормозить процесс беларусско-европейского сближения в самом начале. Необходимо готовить общественное мнение к тому, что кадровое обновление государственных структур и учреждений через пополнение специалистами из оппозиции и негосударственных структур может и должно стать распространенной практикой, точнее главной особенностью общественной практики в самое ближайшее время.

Собственно приглашение представителей оппозиции и гражданского общества к сотрудничеству в разнообразных формах будет лучшим свидетельством и доказательством серьезности намерений режима. Если практика запрета на профессию по идеологическим и политическим мотивам не будет отменена в ближайшее время, то это поставит под сомнение готовность режима к изменениям и искренность его намерений. Попытка же решать стоящие перед страной задачи без участия гражданского общества исключительно силами малокомпетентных, способных только к послушанию государственных чиновников заведомо обречена на провал.

Переход  страны от политики автаркии и самоизоляции к открытости и широкому сотрудничеству с европейским сообществом, безусловно, имеет два измерения. Одно из них, очевидное для всех, включая чиновников и идеологов режима, это внешнеполитическое измерение. Но обязательной является и внутренняя открытость или хотя бы движение к ней. Полноценное участие в общеевропейских процессах «закрытого общества» невозможно. Конечно, и Европе, и любой демократической стране приходится время от времени вступать в контакты и вести дела с диктаторскими режимами и «закрытыми обществами». В некоторых случаях удается даже решать какие-то локальные задачи. Как правило, такое взаимодействие вынуждено и ограничивается острыми конфликтными ситуациями. А для конструктивного взаимодействия в современном мире готовы только открытые и демократические режимы. Поэтому европейско-беларусское сближение сейчас упирается не только в субъективное желание или нежелание сторон, но и в структуру беларусского общества. Насколько беларусское общество готово к кардинальным переменам? На этот вопрос нам придется отвечать всем вместе.

Владимир Мацкевич

[email protected]