Владимир Мацкевич: Режим сам по себе не падет и демократия вдруг не наступит

Свой взгляд

Методолог Владимир Мацкевич рассказал «Беларусскому журналу», что стоит делать на самом деле.

После событий 1968 года в Париже и Праге мыслитель Ги Дебор предложил для осмысления случившегося термин «общество спектакля». В тот момент это показалось слишком эпатажным, но в эпоху массового распространения телевидения и интернета этот термин стал банальной реальностью.

Мы живем в мире, созданном медиа. Это мир, который нам показывают по телевизору, который мы видим в интернете, который создаем уже и мы сами, простые пользователи. Этот медиамир для большинства людей заменяет реальность; он находится за пределами нашей повседневности. И все, что происходит за этими пределами, становится известным человеку благодаря медиа.

Беларусские власти давно это поняли. Наш режим — это софт-фашизм, или медиафашизм. Это диктатура, которая усиленно создает определенную картинку. Сначала с помощи только верхушки власти, потом с помощью построенной идеологической вертикали и огромной армии чиновников вкупе с государственными СМИ.

Сегодня мы имеем обострение социальной напряженности, когда существовавший в стране социальный контракт власти и общества оказался разрушен. И режим начинает создавать медиакартинку происходящих процессов в стране. Чтобы ее создавать, нужны аргументы и демонстрация каких-то фактов. История про «Белый легион» — типичная ситуация подгонки реальности под картинку.

Сначала было объявлено, что массовые акции протеста — это нормальный социальный протест. Потом было сказано, что этот социальный протест нельзя политизировать. Потом — что такие протесты могут привести к правонарушениям. Что готовятся провокации и даже теракты. Когда это было заявлено, нужно было показать, что кто-то действительно это готовит.

Для начала был показан внезапно материализовавшийся на беларусской границе инопланетный джип, который не был замечен на территории Украины, но каким-то образом появился на нашей границе. Понятно, что это нелепая версия, вроде украинского «распятого мальчика».

Тогда появилась версия, что якобы в Беларуси были какие-то лагеря, в которых готовились какие-то боевики. А где их взять? Их в Беларуси и сопредельных странах никогда не было. Поэтому на свет божий вытащили «Белый легион», который в 1990-е годы где-то маршировал, вручал «стальной берет», в котором под руководством отставных офицеров тренировались дети и подростки. И сохранилось видео всего этого, которое можно вытащить и показать по ТВ. Можно найти ветеранов этого движения, которые уже лет 20 как повзрослели и давно ничего такого не замышляют.

Такая подгонка реальности под медиа — вранье. С одной стороны, так нас хотят напугать. С другой, что более важно, — хотят оторвать социальный протест от политических требований. Для этого «закрывают» всех возможных и даже невозможных лидеров этих политических акций, которые могли бы куда-то направить людей, что-то им сказать, чем-то вдохновить.

Людей закрывают превентивно — по сути, ведь никто из них ничего не сделал. Но даже для нашей извращенной судебной системы нужны какие-то основания, одного вранья милиционеров не хватит. И тут нужны хоть какие-то оправдания даже самым завравшимся судьям. Они, конечно, понимают, что все это неправда — но теперь могут делать вид, что они работают на «предотвращение насилия и терактов». Вот эта спираль обмана — начиная с вранья, которое произнес Лукашенко, и заканчивая работой всей идеологической и административной вертикали, которая работает на оправдание этого вранья.

Дело даже не в запугивании, а в отрыве назревшего социального протеста. Протест этот никуда не денется при любом исходе акции 25 марта. Просто он будет загнан на кухни, в души людей; они будут ворчать, будут стучать кулаками — но власть получит отсрочку на превращение социального протеста в политические требования.

Что можно противопоставить лжи? Правду. Не другую ложь, а именно правду.

Но чем занимаются сегодня наши политики? Используя официальную ложь, они пытаются подогнать под нее какие-то свои мечты и пропагандистские лозунги. Кто развернул в общественном сознании мысли про «мягкую беларусизацию», про «оттепель», про «либерализацию»? Разве не независимые медиа вместе с оппозиционными политиками и независимыми политологами? Это сделали мы. Мы присоединились к этой лжи.

Когда я говорю «мы», то в данном случае я не говорю про себя. Потому что накануне декабря 2010 года я чуть ли не кричал, что вся оппозиция с ее десятью кандидатами, наивно верующая в выборы, лезут в ловушку. Буквально накануне 19 декабря я писал: дай бог, чтобы никого не посадили. Но их потом посадили. Они вышли после отсидки героями — и так и не сделали никаких выводов.

И что мы сейчас имеем? В общественном сознании сегодня мы имеем повторение событий шестилетней давности. Прошли годы, а мы так ничему и не научились.

Да, ложь официальных политиков и официальных медиа очевидны. Но оппозиция тоже врет. И об этом тоже нужно говорить.

Не было никаких намеков на «либерализацию» и «оттепель». Никакой «беларусизации» и близко не стояло. Но сколько было обсуждений! Сколько было радости на этот счет! Мы создали ожидание — и теперь оппозиция, независимые медиа и другие должны понести ответственность за эти иллюзии. Разделить ответственность за происходящее с режимом.

Нужно наконец-то противопоставлять лжи правду, а бездействию — действие. И делать это нужно не тогда, когда выходишь на акцию протеста, а гораздо раньше. Уже сейчас нам надо думать о то, что мы будем делать 25 марта или 26 апреля. Не этого, а уже следующего года.

Если мы хотим сопротивляться режиму, то нужно начинать с реорганизации оппозиционных структур. Я говорил, говорю и буду говорить, что для начала — нужно распустить оппозиционные партии, которые вольно или невольно являются пособниками КГБ и марионетками режима. Они только подкрепляют иллюзию того, что происходит в стране: как будто бы у нас есть организованная оппозиция. А ее нет с 2006 года!

Сегодняшние оппозиционные партии несут только вред. Если нам и нужно оппозиционное движение, то это должен быть единый оппозиционный фронт всех противников режима, всех, кто хочет изменить страну, независимо от того, каких взглядов они придерживаются. Для этого нужно разобрать старую структуру и строить новую силу из тех, кто не потерял привлекательность для общественного мнения.

Кто эти люди? Например, наша культурная элита. Или люди, которые отошли от политической деятельности, потому что были не согласны с руководством оппозиционных структур.

Если бы сейчас я снова разработал стратегию для оппозиции (хотя после 2012 года прекратил этим заниматься), к кому бы я мог пойти? К Статкевичу, который ничего не определяет? К Некляеву, который потерял все структуры, созданные под него? Все нужно начинать сначала. И начинать с медийных, но аполитичных персон.

У нас есть Нобелевский лауреат, у нас есть известные писатели, ученые, спортсмены. Нужно начинать не с радикализма, который возникает на эмоциях в ответ на насилие. Просто потому что силы у нас не равны. Против танка с луком не пойдешь. Это глупо. Так поступают только от отчаяния.

Есть ли у нас время на такие структурные перемены?

После переворота 1996 года, когда стало понятно, что за режим установился в стране, мне открыто говорили, что мои планы — на десять лет вперед, а не на сегодняшний день. Понимаете, в 1996 году кого-то пугали планы на десять лет вперед! И их отвергали — потому что «на это нет времени».

В 2006 году стало понятно, что оппозиция разгромлена и нужно садиться и создавать другие структуры с другими людьми, с другой тактикой и стратегией — мне снова говорили, что «на это нет времени», потому что «в стране творится ужас».

После декабря 2010 года, когда мы снова предложили стратегию вывода страны из кризиса, я снова услышал про «нет времени» и «ждать нельзя».

В итоге под лозунгом «ждать нельзя» и «времени нет» прошло двадцать лет. Но все стало только хуже.

Оппозиционные политики все время рассчитывают, что экономика Беларуси «вот-вот ляснется» — возмущенный народ «выйдет на Плошчу», и все как-то решится само собой.

Да, мы теряем время. Теряем из-за того, что боимся, что у нас нет времени на какие-то вещи. Да, сегодня и завтра не наступил демократия, завтра режим не падет. Режим шатается, качается. Против него все — и экономика, и Европа, и даже Россия. Но у нас не хватает сил, чтобы его подтолкнуть. Мы ждем, что он сам упадет. Но этого не случится, он так и будет балансировать.

Еще недавно оппозиционеры говорили, что Лукашенко является единственным гарантом независимости страны. Вы только вслушайтесь в эти слова! Вот до чего мы докатились, из-за того, что постоянно боялись и считали, что у нас нет времени.

Давайте уже перестанем оглядываться на фантомные страхи. И поступать так, как украинцы: делать то, что дОлжно, и будь что будет! А дОлжно сейчас переструктурировать ряды сопротивления, причем разумно, без фантазий, реально оценивая то, кто есть. И обращаясь к той части общества, которая точно против режима и против Лукашенко, но сейчас, глядя на лидеров оппозиции, палец о палец не ударит, чтобы пошевелиться. Это и бизнес, который сажают поодиночке, и наука, которую задавили в университетах. Там людей увольняют с работы за то, что они только думают, что они против режима, но даже ни разу не проявили этого ни одним своим действием. И к этим людям надо идти.