Андрей Полуда: Похоже, расстрелами власть «зачищает поле» перед референдумом по смертной казни

В конце ноября стало известно о целой партии расстрелянных в СИЗО на Володарского. По информации правозащитников, трое приговоренных к смертной казни — Геннадий Яковицкий, Иван Кулеш и Сергей Хмелевский — были расстреляны в один день, 5 ноября. Но родственники расстрелянных об исполнении приговоров узнали значительно позже — ближе к концу минувшего месяца.

Координатор кампании «Правозащитники против смертной казни в Беларуси» Андрей Полуда в разговоре с корреспондентом Службы информации «ЕвроБеларуси» замечает, что государство неслучайно затягивало с извещением родственников о казнях.

- Государство пыталось скрыть информацию о расстрелах, в СИЗО №1 у сестры Сергея Хмелевского даже приняли деньги для брата, который был уже мертв. Думаю, что нежелание известить семьи осужденных о том, что их родственник «убыл по приговору» связано с тем, что в это время в Беларуси находилась высокая делегация из Евросоюза — официальному Минску совсем не хотелось обнародовать исполнение приговоров в этот момент. Ну, а когда высокие гости разъехались, можно было уже и не скрывать — ведь рано или поздно родственники бы все поняли, за месяц от этих троих осужденных не приходили письма.

- Но вопрос отмены смертной казни или хотя бы моратория — один из главных барьеров на пути дальнейшей разморозки отношений между Минском и ЕС. Зачем расстреливать в разгар потепления отношений с Западом?

- Есть несколько мнений на этот счет. Как ни странно звучит, но, возможно, Беларусь этими расстрелами усиливает свою позицию, если так можно выразиться, на переговорах с Европой. И отмечу, что для кого-то это усиление позиции, а для кого-то вопрос жизни как таковой, вопрос жизни после этого родственников расстрелянных.

Не исключаю также, что беларусские власти таким образом «зачищают» коридор смерти. То есть при принятии решения о моратории на смертную казнь приговоренных ранее уже не будут, камеры сделают пустыми. Начнут с чистого листа, скажем так. И не исключено, что вопрос о моратории или о полной отмене смертной казни будет вынесен на референдум.

И при всем этом вполне может быть, что нет у властей никаких этаких ходов или подготовки к ним — просто система работает, как и работала, конвейер движется. Подошел срок этих троих — обычно исполнения приговора ждут до года — расстреляли.

- Правозащитники контактируют с властями по вопросу отмены смертной казни?

- Общаемся по необходимости и возможности. Там разные мнения существуют по поводу целесообразности применения такого наказания. Но уверен, что от мнений чиновников ничего не зависит. На мой взгляд, решение будет принимать один известный всем в Беларуси человек. Может быть, он выслушает мнения своих подчиненных, но решение в его руках. Пока чиновники привычно повторяют, что в конце концов мы придем к мораторию или отмене. Мы надеемся, что это произойдет в ближайшем времени, наличие смертной казни негативно влият на все наше общество, делает его еще более жестоким. Посмотрите на освещение этих событий в СМИ, это практически онлайн: вынесли, обжаловали, снова вынесли, исполнили. Где-то есть и смакование события, где-то сожаление, переживание, но в любом случае спираль жестокости еще больше раскручивается. Что касается якобы профилактического воздействия смертной казни на количество тяжелых преступлений, то давно доказано и подтверждено статистикой, что такого влияния казни не несут.

- Вернемся к возможному референдуму. Вы сказали о жестокости беларусского общества, то есть результать вполне предсказуем?

- К большому сожалению правозащитников, большинство в нашем обществе все-таки выступает за смертную казнь. Это не абсолютное большинство, но большинство. Но при этом в ответах при опросах наши граждане выступают за смертную казнь с частым использованием сослагательного наклонения. То есть, за - если вина доказана на 100 процентов, если суд полностью справедливый, очень много всяческих «если». Следовательно, многое будет зависеть от того, как будет сформулирован вопрос на референдуме. Если спросить мнение правозащитников, то я и мои коллеги считают, что вопрос смертной казни не должен решаться на референдуме. Это должна быть политическая воля представителей власти сегодняшней Беларуси. Вообще, смертная казнь не заканчивается расстрелом осужденного. Там очень много проблем. Так, мы работаем с родственниками приговоренных к смертной казни. Это очень трудно. Но, подчеркну, что проблемы есть не только у родственников приговоренных к смертной казни, проблемы остаются и у родственников жертв. Мы видим, что государство вообще никаким образом не работает с ними, нет программ психологической поддержки, адаптации. Складывается впечатление, что государство выполняет требование смерти для преступника, но требующие в конце концов остаются один на один со своим горем. Государство считает, что удовлетворили желание родственников жертвы и умывает руки, можно сказать, кровью. И дальнейшей судьбой родственников с той и другой стороны больше не интересуется.