Наши сувениры. Совсем матрешки

«Я ищу сувениры для друзей из Франции (вариант: Польши, России, США и так далее), хочу подарить им пару вещиц на память о Беларуси». Эту байку я сочинила по дороге в минский магазин сувениров (первый из десятка, который в итоге обошла). Ведь без легенды продавщицу не разговоришь.

Хохлома, Китай, солома

Коммерческий торговый центр на площади Независимости с порога встречает сувенирами: деревянные матрёшки, большие и маленькие,  солнечно-золотые заколки со стразами, предновогодние обезьяны, раскрашенные под гжель. Это первая торговая точка.

Вторая предлагает банные шапки  и деревянную посуду со скабрёзными надписями, а также тарелки и магниты «виды Минска». Третья – магниты с зубрами, магниты с изображениями Ленина и Сталина, майки «СССР» и вот этих улыбчивых дядек.

Фото автора

– Сколько, – спрашиваю я у продавщицы, – стоит вон та красивая большая матрёшка?

– Миллион четыреста.

– Она из золота, что ли? Почему так дорого?

– Это матрёшка со сказками!

– В смысле она механическая? Рассказывает сказки?

– На пузе.

– Что на пузе?

– У нее на пузе нарисованы сказки. Видите? Иван-царевич бежит за серым волком. Чтобы сказка уместилась, игрушка должна быть большая. Отсюда и цена. Матрёшки российские, их заказывает лично директор. Потому что они ему очень нравятся.  А если для вас это дорого, то вон там стоят маленькие по пятьсот.  

Продукция в частных магазинах в основном китайская, реже – российская. Массовое производство. Сувениры беларусских мастеров здесь почти не продают.

В универмагах и государственных сувенирных магазинах картина иная: продукция в основном местная. В основном из соломы. Зооморфные куклы, миниатюрные барышни, соломенные тарелки, соломенные вазы и балалайки. Большие балалайки, огромные!

А еще папки для бумаг с аппликацией. Вот такие.

Фото автора

Ну и матрёшки, конечно, в ассортименте. Вся эта красота объединилась под флагом «Белхудожпромыслы».

Итак, что мы имеем в центре столицы? Русско-китайский ширпотреб и соломенный, извините, дерибас. Свой, конечно, но лубочный и низкокачественный.

Кто-то скажет: «Но ведь есть у нас и арт-галереи, где продаются совсем другие вещи». Есть, конечно. Но сходите туда, а потом в магазины на проспекте, которые я, не называя, описала, (а вы узнали) и сравните, как говорят продавцы, «проходимость». В галереях она пониже будет.

Почему мы репрезентуем такую сувенирку, и можно ли хоть как-то её улучшить? Чтобы ответить на этот вопрос, придётся слегка разворошить историю.  

Жизнеописание беларусской матрёшки

Давайте начистоту. Сувенир не новозаветная заповедь, универсальным он быть не может. Даже если рассматривать его в самом широком смысле (вне индустрии), то это – всегда «якорь», которым нас цепляют к месту, событию или человеку. Ну, вот что вы привезёте с моря? Предположу, что скорее ракушку, чем засушенный цветок василька, даже если бы он там и рос. А для жителя Палермо или Александрии наш василёк – это диковинка. Потому что, по сравнению с южными цветами, он другой.

Сувениры – это не про общее, а про частное, чужое, непривычное и потому притягательное.  И тем сувенирная индустрия государства успешнее, чем быстрее она начинает это понимать.

Подарки на память крепко связаны с декоративно-прикладным искусством и историей страны. В нашем случае разговор про сувениры нужно начинать с палеолита, но, не волнуйтесь, я ограничусь лишь беглой ретроспективой.

Ещё в незапамятные времена Беларусь преуспела в ткачестве, керамике, стеклоделии, резьбе по дереву, плетении из природных материалов и обработка металла. На основе всего этого и выросло наше декоративно-прикладное искусство.

До конца Средних веков искусство и ремесло были синонимами. А потом, с образованием Речи Посполитой, на беларусских землях появилась знать. Она стала засматриваться на Запад, потихоньку импортируя оттуда специалистов для обучения местных мастеров, образцы высокого искусства и связанные с ними культурные коды. 

Благодаря магнатским мануфактурам, к XVIII веку здесь выросло несколько серьёзных «брендов».  Самые известные среди них: стекольные в Уречье и Налибоках, Новосвержанская фаянсовая и Слуцкая персиарня, на которой ткали те самые знаменитые пояса.

Фото – artmuseum.by

В то время в Беларуси делали высококачественные фаянс, фарфор, стекло и гобелены. Сегодня исторические музеи Кракова, Варшавы и Вильнюса гордо выставляют все это как образцы высокого искусства. И неудивительно – налибокское стекло потеснило в Европе богемское.  

Фото – kolekcja.zamek-krolewski.pl

Потом наша земля вошла в Российскую империю, и магнатские мануфактуры по понятным причинам исчезли. А вот народное творчество продолжало жить – беларусская керамика, например, прекрасно продавалась на российских ярмарках.

Через сто с лишним лет грянула Октябрьская революция, и Российская империя почила. Беларусь вспомнила про себя, начался рост национального самосознания и активное изучение народных традиций. Правда, через пару лет наша земля вновь стала частью империи, на этот раз советской. Традиции, однако, ещё изучались – в стране даже появился Институт беларусской культуры. 20-ые годы XX века – время беларусизации, которую, правда, резко (и, конечно, с большой кровью) свернули уже в следующем десятилетии.

Вторая мировая война разрушила всю техническую базу, необходимую для решения художественных задач, и убила огромное число мастеров. Беларусское декоративно-прикладное искусство было практически уничтожено.

После войны худпром потихоньку восстановился. Однако массовый тип производства и установка создавать продукцию «национальную по форме и социалистическую по содержанию» привели к появлению довольно своеобразных предметов. Сверху – орнамент, снизу – сцена ударного труда, и неважно, ваза это или гобелен.

И соломенные балалайки, которые я описала выше, – это фантомы все той же советской художественной промышленности. Тогда местная традиция воспринималась как нечто полуживое и косное. Можно прилепить её забавным бантиком к советскому проекту где-то сбоку, но изучать и продолжать – это ни в коем случае.

Впрочем, и советский худпром – часть истории, и что-то из тех времён вполне можно оживить и сегодня. Например, ёлочные игрушки. Да, это не изысканные венские шарики из стекла, тонкого, как лезвие. Но кто не помнит на своей новогодней ёлке хитрых лисиц, серебристых зайцев и домики, припорошенные снегом? В некотором смысле они – тоже бренд, от которого, может быть, и не стоит отказываться.

Фото – sov-far.ru

И вот, наступил 1991 год – казалось, сейчас независимость в дуэте с рыночной экономикой наконец реанимируют наше декоративно-прикладное искусство, и тогда, тогда… Но не случилось.

Кстати, а где матрёшка? Она появилась в Российской империи за двадцать лет до Октябрьской революции. Деревянная куколка копирует российскую национальную одежду – очень яркую и цветастую, в этом её «фишка». Так что в Москве матрешка вполне понятный сувенир. А у нас?   

Важное уточнение: мораль не в том, что русская матрёшка – некрасивая, ненужная и must die. Пусть живёт вечно, она замечательная. Просто не наша.

Я надеюсь, не нужно объяснять, что гжель – это тоже не беларусская традиция?

Бедные от жадности

Итак, все империи пали, Беларусь сама по себе, бизнес здесь теперь легален, и на наших прилавках должны лежать фантастически красивые сувениры (как видите, исторического материала для их создания с избытком). Но в продаже – китайские мартышки под хохлому. В чем же дело?

Мы рванули из социализма в рынок – специфический, но всё-таки. И наши былые бренды вновь оказались не у дел. В сегодняшних экономических условиях создавать такие сувениры сложно и совершенно невыгодно. Брошенными в прошлом остались и налибокское стекло, и слуцкие пояса и многое другое.  Необязательно слепо копировать их, но как здорово было бы продолжить эти традиции!

Качественные сувениры (и дорогие, и симпатичный ширпотреб) здесь есть и сегодня, однако мы встречаемся с ними раз в год на ярмарке, когда несколько улиц в центре Минска становятся пешеходными. Зимой мастерам практически негде торговать. Коммерческие магазины «с хорошей проходимостью» их товар не берут. Основной аргумент – это дорого (ведь ручная работа).

Что значит «дорого»?  Рассмотрим несколько примеров.

Аутентичные сувениры есть, например, в одном из столичных «этномагазинов». Цена – в зависимости от сложности работы. Есть маленькие глиняные кувшины по двадцать тысяч, а есть вот такая алая окарина, она в двенадцать раз дороже.

Фото – Ragna.by

Эти коты и вороны (привет предшественникам; у нашей глиняной игрушки многовековая история) продаются в одной из столичных сувенирных лавок, где тоже «не совсем матрёшки». Цена – двадцать-шестьдесят тысяч. Их делает беларусский мастер Михаил Шепеленко.

Фото автора

Довольно-таки доступную сувенирку предлагают социальные предприятия. Например, столинская «Дорога в жизнь», где работают люди с инвалидностью, кубки и кружки продают тысяч по сто. Изделия  помельче – свечи, подсвечники, колокольчики, и другое – максимум  по пятьдесят тысяч.

Фото - ganc-chas.by

Другое соцпредприятие «Бараньские арабески» шьёт летние льняные сумки. Цена по себестоимости – около двухсот тысяч.

Есть у нас сувениры и подороже. Допустим, тарелка авторской работы (частное предприятие Ольги Угринович) потянет на двести – четыреста тысяч в зависимости от размера. А всякая изящная мелочовка (фигурки, подсвечники) – в пределах пятидесяти тысяч.

Фото – ugrinovich.com

В целом цены невысокие, но китайское дешевле в разы. Плюс – место в торговом центре стоит очень дорого. Находясь в такой системе координат, продавцы всегда будут брать что подешевле. К тому же, они ведь едут за товаром не в Китай или Россию, а на минский склад предприятия-посредника. Схема понятная и простая. А искать по всей стране мастеров никому не охота. Рынок есть рынок, в общем. 

Что можно сделать для того, чтобы на прилавки магазинов попали беларусские сувениры? Ответ на поверхности: снизить налоги. Одним – на производство (вы не поверите, но даже социальные предприятия их платят), другим – на торговые места. Взял на продажу только беларусское – налог уменьшился в два раза. Не помешало бы снизить и стоимость аренды для продавцов и производителей. Ольга Угринович, которую я уже упоминала, только за метры в своем цеху платит более семисот евро в месяц. Прибавьте коммунальные платежи и зарплату работникам, вот и получается, что частное предприятие просто не в состоянии обеспечить магазин крупной партией недорогого товара.

А ещё можно поместить этих симпатичных ворон и кошек в универмаги, но тогда «Белхудожпромыслам» придётся нелегко.

Художник Анна Выгонная, один из моих консультантов по этой теме, сказала очень точную фразу: «Мы бедные от жадности». И пояснила: «Культура стимулирует прибыль, но не напрямую. Она прививает вкус и меняет наш уровень жизнь. Доход от нее не учитывается в цифрах, её нельзя уложить в бухгалтерское прокрустово ложе».

Это о налогах и о «плане на прибыль». Думаете, почему в Несвижском замке в виде сувениров продаются резиновые попрыгунчики? Потому что с их помощью легче выполнить план – ведь реконструкция должна окупиться. И как можно быстрее.

Но дело не только в этом.

Мы сами себя не знаем, мы не помним, какие изысканные вещи делали наши прапрадеды, и нам это абсолютно неинтересно. Мы умеем только пенять на государство, которое «препятствует» и «не содействует», и на хозяев частных магазинов, влюблённых в гигантских матрёшек. Нам удобнее считать, что власть и бизнес прилетели с другой планеты. Страшно сказать, но они – это и есть мы. Безразличные и непритязательные.

Нам продают то, что мы хотим покупать.

Если тысячу раз спросить в магазине хороший беларусский сувенир, хозяин торговой точки его привезёт. Хотя бы для того, чтобы мы от него отстали.