Постсоветские музеи: между индустрией развлечений и репрезентацией страны

«Через музеи мы можем понимать страну, общество и даже самих себя. Ведь то, что собирается и выставляется в музее, показывает ценности этого общества. Музей, на мой взгляд, - это своеобразный автопортрет общества. И через него можно увидеть не только то, как на официальном уровне презентует себя общество, как оно себя видит или каким хотело бы показать себя другим. Автопортрет в том числе может отобразить немало черт, которые, возможно, портретированный и не хотел бы показывать», - такое определение дает в номере беларусского журнала «pARTisan», полностью посвященному вопросу трансформации постсоветских музеев, представитель Гёте-Института Штефан Ваквиц. Он известен как инициатор проекта «Машина времени. Музеи в XXI веке», который охватил музейных работников и активистов Азербайджана, Армении, Беларуси, Грузии, Казахстана, Киргизстана, России, Таджикистана, Узбекистана и Украины.

В дискуссии по вопросу трансформации музеев бывшего СССР, приняла участие и заместитель директора по выставочной работе и международной деятельности Национального художественного музея в Киеве Юлия Ваганова. Украина стремительно меняется, соответственно меняется и музейная сфера. Учитывая, что здание Национального художественного музея находится на улице Грушевского в Киеве, где происходили наиболее драматичные события Майдана, можно считать НХМ пионером стремительных изменений музейного дела в Украине. Во всяком случае, для изменений, начатых еще до Майдана, последний стал катализатором — в НХМ сейчас применяются довольно экспериментальные подходы к реализации множества проектов, вызывающие неоднозначную реакцию публики.

Как отмечает Юлия Ваганова, если говорить о текущем момент, то, «несомненно, музеи стали больше открываться своим аудиториям».

- К этому относятся и все эти ночи музеев, несмотря на то, что это превращается в жесткий энтертеймент, но все же это открывает новые форматы. Музеи становятся мультидисциплинарными площадками — с разной степенью успеха/неуспеха, но они могут как-то дополнять себя и помогать презентовать коллекции, приглашая кино, музыкантов, поэтов. С другой стороны, как я заметила, меняется ситуация, например, с экскурсоводами, которые постепенно превращаются в медиаторов. Вместе с тем, «совок» формально развалился, идеологическая функция вроде бы пропала, вместо нее пришла функция, которую мы называем «Праздник, праздник!», то есть те же ночи музеев, развлекательные акции, включая свадьбы. Это машина западного маркетинга, мы ее восприняли, мы понимаем, что в ней есть какие-то свои удачные моменты, но мы не выдерживаем конкуренции с такой индустрией развлечений. Поэтому такая стратегия и перестает срабатывать.

По словам Юлии Вагановой, сейчас в Украине у музейщиков новая проблема: «опять не свалиться в какие-то новые пропаганды».

- Такая опасность существует — неважно, идет ли речь о национальной идее или антинациональной, об идее глобализма, мира во всем мире и т. д. Власть, даже новая, очень неохотно идет на понимание предложений, которые мы сейчас пытаемся донести до Министерства культуры. До сих пор существует такое понимание, что музей — он как бы обслуживает Минкульт, потому что у Минкульта есть идеология, некая культурная политика, а музей должен помогать в реализации этой идеологии или политики. Музеи же сейчас стараются занять другую позицию, потому что считают своей функцией обслуживание общества прежде всего. Они работают для общества, для коммьюнити, которое рядом — в соседнем доме, в городе, в стране. Соответственно, Министерство культуры должно обеспечивать музею качество выполнения именно этой функции, а не наоборот. Конечно же, власть очень сопротивляется подобной формуле. И не только власть — в умах многих людей это тоже сложно воспринимается.

Напомним, что в Украине недавно принят закон о декоммунизации, который, как оказалось, создал ряд проблемных вопросов для музейного дела. Юлия Ваганова обозначает главные из них как «сохранение профессионализма и избегание пропаганды».

- Закон о декоммунизации очень остро обсуждается обществом, потому что там есть действительно очень спорные моменты для многих людей. В это же время мы устроили проект «Спецфонд», в котором представлены произведения, попавшие в спецфонды при музеях в 1937-39 годах и которые были закрыты для широкой публики до середины 80-х годов. Проект — рефлексия на такой политический запрос общества как декоммунизация. Декоммунизация должна происходить, но как быть с запретом на советскую и нацистскую символику и оговорку про учебники и художественные произведения? Оговорка допускает наличие такой символики, если работы не являются пропагандой этих режимов. Но кто решает, являются они такой пропагандой или нет? Уничтожать их или нет? Сложный вопрос.

По мнению Юлии Вагановой, скатывания в пропаганду можно избежать с появлением «культуры умных, образованных, ироничных людей».

- Если мы сможем воспитать таких посетителей, то мы уйдем от любой пропаганды. Но мы не защищены полностью от нее.

По мнению Юлии Вагановой, пока решения проблемы десоветизации в отношении музейного дела нет, скорее, сейчас в наличии интуитивные поиски путей, как развести тему на разные векторы.