Курганы X века - под трактор: безалаберность чиновников или аморальность колхозника?

Курганы X-XI веков уничтожены в Круглянском районе. Сейчас там валяются черепки древней керамики. Восемь старинных курганов перепахали по приказу директора "Круглянского райагропромтехснаба" Андрея Сычева.

Могильник состоял из одиннадцати курганов, но три из них уцелели благодаря тому, что находились в лесу. Памятник был уникальным, таких в нашей стране можно сосчитать по пальцам, утверждают археологи: именно в этих курганах найдена самая древняя керамика восточных славян на Могилевщине. Там были захоронены останки жителей Друцкого княжества. Каждый из курганов достигал от одного до двух метров в высоту.

При этом из восьми курганов до их уничтожения археологи успели изучить только два, говорит завкафедрой археологии и специальных исторических дисциплин Могилевского госуниверситета Игорь Марзалюк.

Ученые были уверены, что об огромной исторической ценности этих холмов руководство местного сельхозпредприятия знает. Но Сычев уверяет, что даже десять лет назад, когда его предприятию выделялись эти земли, об охранной зоне его никто не предупреждал.

"Юридические казусы - не моя прерогатива. Ни на одном (кургане) я не увидел ни плиты, ни знака. Может, я по незнанию. Я извиняюсь перед предыдущими поколениями", - сказал Сычев.

Чудовищный инцидент был исчерпан тем, что местные власти раздали директорам сельхозпредприятий просветительские брошюры.

О том, кто же виноват в варварском уничтожении памятников археологии, как они попали в сельхозоборот, и почему тысячелетними курганами распоряжается местный хозяйственник, а не государство, Служба информации "ЕвроБеларуси" выясняла у экспертов.

Архитектор и реставратор Игорь Раханский:

- Виновность конкретного физического лица должны определять компетентные органы. Мы можем анализировать причины, повлекшие нарушение законодательства. Почему, несмотря на положения Закона об охране историко-культурного наследия, который я бы оценил достаточно высоко, происходят подобные инциденты?

Думаю, беда в том, что отсутствует системный подход, объединяющий все нормативные акты на межведомственном уровне. Положения, профессионально прописанные Министерством культуры в законодательстве об охране историко-культурного наследия, плохо коррелируются с нормативами других ведомств.

Например, в землепользовательских документах обязательно укажут ограничения освоения земельного участка, связанные с охранными зонами линий электропередач, водоохранными и прибрежными зонами.

А ограничения на деятельность в охранной зоне историко-культурной ценности туда внесены? А сами охранные зоны разработаны? И если разработаны, то как они учитываются в процессе принятия решения при разработке кадастровой и градостроительной документации? Как они влияют на принятие решений районной исполнительной власти, разрешающей проектирование и строительство объектов?

Если в свидетельстве о государственной регистрации перехода прав, ограничений (обременений) прав на земельный участок указаны ограничения в использовании, связанные с наличием недвижимой историко-культурной ценности - виноват землепользователь. Административному наказанию подлежит директор.

Если такие ограничения не зарегистрированы документально, никакие самые продвинутые методички и рекомендации не спасут положение. Памятники будут уничтожаться. А положения закона об охране историко-культурного наследия будут пробуксовывать и сходить на нет под гневные возгласы праведников от общественности.

Я видел те брошюры, которые, как вы говорите, раздали после этого случая директорам предприятий местные власти. Симпатичные брошюры. Для того времени, когда их разрабатывали, это был шаг вперед. Но сегодня, безусловно, необходимо осмысление проблем на новом уровне и дополнительная работа по нормотворчеству.

Я бы писал подобные методички еще и для работников районных исполкомов, которые формулируют свои официальные решения, зачастую, очень неквалифицированно. При разработке проектно-сметной документации на реконструкцию и реставрацию памятников решения местных властей слишком часто входят в противоречие со всей последующей цепочкой документов, регламентирующих восстановительные работы и охранные мероприятия.

Историк и культурный антрополог Степан Стурейко:

- В данном случае речь идет не просто о памятниках истории, а о памятниках археологии, курганах. Многие из них в Беларуси взяты под охрану, но при этом не изъяты из хозяйственного оборота.

В Гродно таким образом постепенно был запахан земляной форт Гродненской крепости. То же самое сделали с курганами в Могилевской области. Такое происходит сплошь и рядом. Одно дело, когда памятник находится в городской среде, его все видят. Другое дело, если где-то в поле, где за ними следить сложнее.

И в данном случае нужно повышать культуру колхоза, как-то информировать его работников о том, что на их территории находятся ценные объекты археологии. По сути, кто там за трактором-то сидел?

Это обычная безалаберность. В этом смысле памятники археологии в нашей стране - самые незащищенные. А потому, что единственные, кто проявляет к ним интерес, отстаивает их существование, это ученые-археологи. Они придерживаются мнения, которое я его считаю правильным, что, чем меньше копать курганы, тем больше их остается. При раскопке курганы разрушаются.

Кроме археологов, курганы больше никому не нужны. Это такая судьба археологического наследия, которое нужно только очень узким специалистам. А обществу до него, по сути, нет никакого дела.

Нужно популяризировать этот вид наследия, сообщать о нем людям, но этого не делается. Мы тут и с городской архитектурой не можем справиться.

Курганы не обносятся никакими ограждениями. Максимум, что может быть - это какая-то информационная табличка. Да и то, через год-два она может сгнить, свалиться. Поэтому нужно, конечно, чтобы кто-то в районе занимался памятниками археологии, держал их на контроле.

Недавно вообще было сокращение списка историко-культурных ценностей Беларуси. Археологическое наследие также вычеркивалось из списка. В том числе, и потому, что его уже не существовало к моменту ревизии! Вычеркнули задним числом.

На снимке: Андрей Сычев. Фото газеты "Сельскае жыцце"