Случай Юрия Рубцова как рецидив старой болезни гомельских спецслужб

Личности

Обращает на себя внимание тот факт, что такому жёсткому наказанию пожилой уже человек был подвергнут за абсолютно мирную форму протеста: ношение майки. Все началось в Минске, где Рубцов принимал участие в традиционном мероприятии оппозиции «Чернобыльский Шлях».

Гомельчанин уже давно привлёк к себе внимание спецслужб тем, что всегда и везде появлялся в майках с недвусмысленными оппозиционными лозунгами. Не стал исключением и день 26 апреля, когда Юрий Рубцов удивлял участников «Чернобыльского Шляха» и случайных прохожих надписями «Лукашенко, уходи!» и «Арестуйте меня! Повод? Я против Лукашенко!». Активисту дали 25 суток ареста по стандартному в подобных случаях обвинению в якобы имевшем место мелком хулиганстве. Однако на этом его злоключения не закончились.

По истечении срока Рубцова не освободили, а привези под конвоем на вокзал, посадили в поезд, с которого его «сняла» уже гомельская милиция. В итоге — ещё один административный арест на 5 суток, который закончился сегодня в 4 часа утра. В зале гомельского суда Юрий Рубцов объявил голодовку, и после освобождения стало известно о том, что его самочувствие ухудшилось настолько, что он попал в больницу.

Известный гомельский общественный активист, основатель «Гомельского Демократического Форума», Пётр Кузнецов, рассказал «Сильным новостям» о том, что практика давать гражданам по несколько административных арестов подряд, увеличивая таким образом количество «суток» применяется в Беларуси не впервые, а в Гомеле спецслужбы вообще всегда отличались особым цинизмом.

— В некотором смысле Юрий Рубцов является рекордсменом, поскольку в результате двух арестов подряр провёл за решёткой 30 суток. Столько же, как я помню, ещё сидел молодой гомельчанин Руслан Устименко, который дважды подряд получал по 15 суток за участие в молчаливых акциях. В своё время Павел Северинец, едва освободившись из тюрьмы, также получил 2 ареста, и это стоило ему 25 дней жизни — тогда это казалось рекордом. Но самые большие сроки, состоящие из 2-х «соединённых» административных арестов, получали именно гомельчане: Руслан Устименко и, вот, Юрий Рубцов, — делится историей Пётр Кузнецов.

По словам общественного лидера, власть задействует такие методы тогда, когда хочет сбить активность конкретного человека: подорвать его физические либо психологические силы.

— Демотивировать, если так можно выразиться. Если вспоминать те же случаи, о которых уже сказал, то тогда Северинец только вышел из тюрьмы и сразу бросился объезжать регионы для встреч с активом — его активность была сорвана 25 суточным арестом. Руслан Устименко вообще до этого в оппозиции замечен не был, но его хорошенько «попрессовали», видимо, стремясь отбить охоту развивать деятельность в этом направлении дальше. Ну и случай Рубцова тоже показателен: в последнее время он, со своими майками, стал очень известен, и многие высказывали намерение последовать его примеру. Поэтому, в их шкале ценностей, поведение гомельских властей, которые «накинули» ему ещё «пятёрку» к тому, что он отсидел в Минске, вполне логично, — считает Пётр Кузнецов.

При этом, опять же, анализируя историю взаимоотношений гражданского общества Гомеля и государственного репрессивного аппарата, основатель «ГДФ» отмечает, что гомельские власти всегда отличались особой жестокостью и цинизмом.

— Вот мы говорим сегодня о случае Рубцова. Сегодня он кажется едва ли не единичным, но в последние годы уже просто начало забываться, какое противостояние было между оппозиционерами и правозащитниками с одной стороны и органами внутренних дел — с другой, ещё 5-6 лет назад. Активных попыток протестовать тогда было значительно больше, и каждая из них, без исключения, заканчивалась «сутками» либо штрафами для всех пытавшихся. Это были десятки случаев, все, я подчёркиваю, практически все, за исключением единиц, активные гомельские оппозиционеры отсидели свои «сутки».

При этом, вот, случай Рубцова, он таков: гомельская власть садит в СИЗО, по сути, старика, который только что уже отсидел 25 суток. Садит, я знаю, ни за что: мне известно как проходят эти суды, и как на них врут лжесвидетели о том, что обвиняемый, например, «матерился». Они видят, что сажают старика, и понимают, что ему может стать плохо, он может заболеть, или ещё что похуже, но сознательно идут на это. Каких-то гуманитарных соображений в подобных ситуациях у них никогда не бывает: они последовательно действуют на то, чтобы сломить человека. Почему я говорю, что они действуют сознательно? Потому что есть опыт и прецеденты.

Знаете, был такой случай у нас, кажется, в 2009 году. Известного гомельского оппозиционера Владимира Кацору сажали на сутки больше всех. Бывали периоды, когда практически каждый месяц он сидел. И дошло до того, что человеку просто надоело. Ну что это, в самом деле, за ситуация: где-то в Минске проходит какая-то акция, а в Гомеле Кацору, который, может, вообще не при делах, все равно сажают «на сутки». И вот ему это надоело, и после очередного судилища он объявил сухую голодовку. На 7 дней ареста. Сухую, это значит, не только без еды, но и воды.

А был июль, жара стояла выше 30, и такой опыт вполне мог закончится летально. Единственным его требованием была отмена незаконного приговора. Под вполне реальной угрозой смерти. И что произошло? Приговор никто не отменил. Их не испугала и не разжалобила возможность того, что человек просто умрёт из-за несправедливого суда. Их это просто не волнует. Поэтому я не сомневаюсь, что этими дополнительными 5 сутками ареста уже в Гомеле Юрия Рубцова сознательно пытались добить. Это просто рецидив старой болезни гомельских спецслужб. Болезни жестокости, беззакония и цинизма, — подытожил общественный активист.