Отношения между Беларусью и ЕС продвинутся так далеко, насколько разрешит Москва

 Начальник управления информации Министерства иностранных дел Дмитрий Мирончик, выступая на брифинге 24 июля, помимо прочего, заявил о том, что Беларусь выступает за привлечение третьих стран в диалог между государствами — участниками программы и Евросоюзом. «Полагаем, что на фоне обострения ситуации вокруг „Восточного партнерства“ предложения, направленные на вовлечение в диалог, снижение уровня напряженности, особенно актуальны», — цитирует Д. Мирончика государственное информагентство БелТА.

«Суть наших предложений состоит в вовлечении третьих стран в диалог с государствами — участниками „Восточного партнерства“ и ЕС с целью гармонизации интеграционных процессов на пространстве от Лиссабона до Владивостока», — продолжил он.

«Причем, когда мы говорим о третьих странах, мы имеем в виду не только Россию, но и, например, такого значимого участника региональных процессов, как Турция, а также другие страны», — пояснил Дмитрий Мирончик. Программа «Восточное партнёрство», в которую вошли Украина, Грузия, Беларусь, Молдова, Азербайджан и Армения, была начата Евросоюзом в 2008 году для того, чтобы улучшить отношения ЕС с рядом постсоветских республик. Сегодня, по прошествии шести лет, представитель Беларуси фактически говорит о том, что процесс диалога суверенных государств с ЕС невозможен без участия «третьих стран». Что бы это значило?

Директор Учреждения «Центр регионального развития ГДФ» и аналитик экспертного сообщества «Стратегическая мысль», гомельчанин Пётр Кузнецов считает, что это заявление — признание беларусским правительством ограниченности беларусского суверенитета и независимости, пишут "Сильные новости".

— Буквально, представитель МИД говорит о том, что маленькие страны, вроде Беларуси, не могут определять свою судьбу самостоятельно. То есть, ради того, чтобы не раздражать крупных соседей, вроде Турции (хотя, на самом деле, понятно, что речь идёт в первую очередь о России), они могут вести международную политику только с оглядкой на интересы «сильных мира сего». Грубо говоря, без разрешения Москвы, разговаривать с Европой Минск боится, и просит европейских партнёров учесть это на будущее.

Это — первый аспект. Второй вывод — о том же, но в иной плоскости. В 2008 году, когда Беларусь только вступала в «Восточное партнёрство», многие аналитики гадали: как это Москва позволила Минску такой шаг? Или, может, Лукашенко дерзнул ослушаться Россию и пойти на сближение с Брюсселем?

Нынешние высказывания представителя беларусского МИДа могут свидетельствовать о том, что Беларусь является, фактически, представителем России в «Восточном партнёрстве» — этаким «троянским конём». Устами официального Минска сегодня говорит Москва. Доступ к двусторонним политическим процессам между странами «Восточного партнёрства» и ЕС нужен ей для утверждения своей политической роли в регионе.

В Москве, за последний год, убедились в двух вещах. Во-первых, примеры Грузии, Молдовы и, особенно, Украины, очень ярко показали, что через такую, казалось бы, безобидную, программу, как «Восточное партнёрство», бывшие советские республики могут поразительно быстро сблизиться с Западным миром, и программа, оказывается, не такая и безобидная.

Вторая вещь, в которой пришлось убедиться Кремлю, состоит в том, что исправить ситуацию даже военными методами чрезвычайно сложно, если вообще — возможно. Поэтому, понятно, Россия ищет теперь новые для себя политические рычаги влияния на ситуацию. Участие, в том или ином виде, в диалоге в рамках «Восточного партнёрства» — один из таких инструментов, значит, он нужен Кремлю.

Самому официальному Минску это невыгодно, поскольку резко сужает внешнеполитическое поле для манёвра. Соответственно, можно сделать вывод о том, что Беларусь в «Восточном партнёрстве» сегодня проговаривает позицию Москвы и лоббирует её политические интересы. В совокупности эти два фактора говорят о том, что официальный Минск, во-первых, в реальности не имеет полного суверенитета и находится в определённой степени под влиянием Москвы.

Во-вторых, эта степень влияния чрезвычайно велика: судя по всему, и в 2008 году войти в программу «Восточного партнёрства» Беларуси разрешила Россия, и в 2014 году ситуация качественно не изменилась: Минску отводится роль глашатая российских интересов и своеобразного «троянского коня». Все это важно понимать, оценивая перспективы углубления диалога между Беларусью и ЕС: он может быть углублен ровно настолько, насколько это будет отвечать интересам Кремля. При нынешней политической системе другого расклада, наверное, уже не будет.