Светлана Калинкина: Беларусь должна начать какой-то дрейф в сторону Европы

- В некотором смысле у оппозиции появился моральный тупик, поскольку после событий 2010 года, жестокого разгона людей стало понятно, что власть, не задумываясь, применит силу. Девушкам будут ломать ноги и руки, а виновных никогда не найдут. Поэтому встала моральная проблема: власть действует аморально, но насколько морально призывать людей выходить под дубинки мордоворотов? Я думаю, что именно с этим связан поиск каких-то иных форм акций протеста. Этот мировоззренческий тупик есть, и он будет на президентских выборах в 2015 году, потому что, по моему мнению, каждый потенциальный кандидат в президенты от оппозиции должен этот вопрос для себя решить - звать ли людей на площадь. Я так понимаю, что для политиков этот вопрос не решен, именно с этим я связываю такое затишье.

 

 

- Большого роста поддержки власти не наблюдается. Мне кажется, достигнут критический минимум, вокруг которого поддержка и колеблется. Причем, среди этих 30-40% много людей, которые поддерживают нынешнюю власть и готовы голосовать за Лукашенко только потому, что просто нет альтернативы. Белорусское общество прагматично, людей больше заботят зарплаты, цены, доходы, продукты в магазинах и т.д. Лукашенко уже достаточно долго находится у власти, и совершенно непонятно, что делать. Если в нормальных странах изменения происходят через выборы, то в Беларуси на выборы никакой надежды нет. И это бессилие, отсутствие возможности найти выход из ситуации способствуют тому, что политизация спадает. 20 лет непрерывно бороться - с моральной точки зрения это трудная работа. Люди понимают, что любые действия (листовки, агитация, пикеты) бессмысленны и кроме проблем результата не дают. Поэтому неспособность хотя бы теоретически найти выход, как может смениться власть в Беларуси, нагоняет на людей депрессию.

 

 

- Интересные - это мягко говоря. Руководство России много лет искренне считало, что все контролирует в Беларуси. И этим Лукашенко их абсолютно устраивал, и они упустили момент, когда с их помощью все стал контролировать Лукашенко. Когда стал вставать вопрос, что дальше (поскольку из приличия его следовало бы заменить), россияне среди номенклатуры (среди оппозиции они не искали) даже не смогли найти кандидата, который мог бы пойти на выборы. И со своей манией величия они оказались без реальных рычагов контроля. И Лукашенко это понял. Теперь ситуация еще лучше, поскольку объединительные идеи Путина не позволят откровенно оттолкнуть Беларусь, с ним будут вынуждены заигрывать. С точки зрения Запада в путинских интеграционных проектах нет большего дестабилизатора, чем Лукашенко. По большому счету, Лукашенко устраивает и не устраивает обе стороны (Россию и Запад) одновременно.

Что касается «Уралкалия», то это проявление человеческой обиды Александра Григорьевича, который встречал Керимова с распростертыми объятиями, вспоминал о нем, выступая с посланием к парламенту. Но когда есть государственное предприятие и частное», получается союз жука и жабы. У государства и у частного владельца всегда будут разные интересы. Я думаю, что белорусы настаивали и Баумгертнер сюда приехал, чтобы как-то возобновить этот союз, вновь быть на мировом рынке вместе, чтобы «Уралкалий» не сбивал цену. Когда по итогам переговоров выяснилось, что все-таки этого не будет, и, видимо, премьер Мясникович, выйдя с переговоров, доложил об этом Лукашенко, который сказал: арестовать.

 

Мне кажется, что Мясникович не знал, что этот арест будет. И ситуация говорит о том, что в окружении Лукашенко нет человека, который может его остановить от безумного, бездумного шага. Получается, что, как и после президентских выборов, дикого разгона и ареста кандидатов в президенты, так вышло и с Баумгертнером.

 

 

- Беларусь ведет очень активную политику, но они называют это политикой прагматизма, вычеркивая проблему политзаключенных и прав человека. И эта политика срабатывает. В каком-то смысле это привлекательно для людей, которых волнуют экономические проблемы.

 

 

- Насколько я понимаю, Беларусь все время обещает решить этот вопрос, объясняя, что нужно искать возможности для сотрудничества. И это решается уже два года. Большого смысла держать политзаключенных для Лукашенко нет, они уже скоро все будут выходить по срокам. Есть еще анархисты, и, я считаю, что настоящие политзаключенные – это они, поскольку получили огромные сроки не за что. Дело было слеплено искусственно, но о них в Европе почти не вспоминают.

 

 

- Я называю это не пробкой, а гвоздем на стуле. Фактически во всех региональных проектах обязательно зацепишься за Беларусь. И обойти ее нельзя, и включить ее нельзя.

Что касается Укрианы, то Беларусь будет следить за ситуацией, насколько ЕС реально поможет Украине и как все эти соглашения будут подкреплены деньгами, поскольку до этого главным аргументом того, почему мы не с Европой, а с Россией был один и не скрывался – в Европе никто нам столько денег не даст.

По идее Беларусь должна начать какой-то дрейф в сторону Европы. Период, когда Россия платила просто за дружбу, закончился. Лукашенко дал много обещаний России, которые выполнять ему не хочется. С другой стороны, он выстроил систему, основанную на контроле и страхе, поэтому они и стремятся сотрудничать, только чтобы ее не трогать, чтобы она не рухнула. Я думаю, что Москвы Лукашенко боится во много раз больше, чем Варшавы или Вашингтона. Но выполнить требования Европы – это упустить власть, поэтому у Лукашенко очень сложная ситуация.

 

 

- Естественно, несмотря на общую позицию ЕС, каждая из стран по-разному заинтересована в решении белорусского вопроса. Кто-то не связан с Беларусью и готов поддержать любой проект. Такие же страны как Литва, Латвия, Польша наиболее в этом смысле ангажированы. Политическая позиция Польши жестче, чем у Литвы и Латвии. В то же время, экономическое сотрудничества Беларуси и Польши прекрасно развивается. У меня нет никаких надежд, что бизнесмены этих стран могут решить белорусский вопрос, но политическое руководство этих стран не должно идти на поводу у бизнеса. Это хорошо видно по Латвии. Как только Беларусь пригрозила уйти из латвийских портов, Латвия была готова поддержать Беларусь. Я понимаю Латвию, но в этом смысле бизнес и европейские ценности должны быть в согласии.

На Литву же в Беларуси есть одна обида – это приезд  Дали Грибаускайте в Минск без условий. Д.Грибаускайте могла добиться освобождения тогдашних политзаключенных, а для Лукашенко это был очень важный визит, первый европейский политик, который приехал в страну за много лет. Но он прозвучал как жест поддержки и соседского понимания. У нас есть серьезное опасение, что политика прагматичного сотрудничества, у которой много сторонников, возобладает.

За 20 лет все устали от такой ситуации, но если не решить политическую проблему в Беларуси, то этот рассадник красной заразы будет существовать и заражать все окружающее пространство. Это видно по России. Путин действует по белорусской кальке, он взял крен на авторитаризм, и Лукашенко - пример того, как удерживать власть, что не нужно договариваться с обществом. То, что сегодня в Беларуси, по моему мнению, должно быть уничтожено, как образец для подражания.