Андрей Егоров: Главный «грантосос» в Беларуси – это государство

Такое мнение в интервью Службе информации«ЕвроБеларуси» высказал директор Центра европейской трансформации Андрей Егоров – один из соавторов рабочего документа «Роль и место гражданского общества в системе донорской помощи ЕС для Беларуси», представленного недавно на суд общественности.

Как уже отмечал Андрей Егоров, спекуляции вокруг вопросов предоставления международной донорской помощи можно прекратить только при помощи максимально возможной в беларусских условиях транспарентности. Тем не менее, осталось не совсем понятно, кому именно и с какой целью были адресованы результаты проведенного исследования.

- Возникает ощущение, что проведенный вами анализ не вызвал должного интереса у представителей гражданского общества в Беларуси. Так ли это?

- Я бы сказал, что интерес это вызвало достаточно большой у независимых СМИ, если смотреть по количеству перепечаток и комментариев читателей на этот счет. Так что материал получился достаточно резонансным.

- Привлекло ли ваше исследование внимание международных структур, вовлеченных в систему донорской помощи ЕС для Беларуси?

- Да, привлекло. Некоторый интерес к этому материалу уже выразила Европейская комиссия.

- По вашим подсчетам, с 2006 года по 2011 год Беларуси было выделено около 700 миллионов долларов донорской помощи. Непосредственно на гражданское общество, по вашим оценкам, было выделено примерно 10 процентов от всех денег. Сумму в 70 миллионов кто-то все равно назовет маленькой, а кто-то – огромной. При этом государство и окологосударственные структуры получили международную помощь в разы большую. Почему так?

- В целом можно говорить именно о таком соотношении помощи, хотя это требует дополнительных исследований. В имеющихся статистических сведениях достаточно сложно вычислить точные суммы, которые, грубо говоря, пересекли границу, и попали в Беларусь - как государству, так и гражданскому обществу. Поэтому мы можем лишь косвенно судить о суммах, на основании тех секторов, на которые выделялась помощь. И когда мы говорим о 10 процентах, которые были выделены именно на гражданское общество, то мы имеем в виду непосредственно те деньги, которые пошли на развитие гражданского общества и точно не могли быть потрачены на государственную поддержку. То есть цифра эта достаточно косвенная.

- Так кому в таком случае помогает международная общественность – гражданскому обществу или действующему режиму в Беларуси?

- Я бы сказал, что международная общественность в первую очередь помогает Беларуси. А поскольку Беларусь разная, то и помощь идет по разным направлениям. Это общепринятая мировая практика. Помощь идет на устойчивое развитие, снижение бедности, становление демократических институтов, расширение участия гражданского общества и так далее. Соответственно, развитые страны мира оказывают помощь в развитии не самым развитым странам, к которым относится и Беларусь. Речь идет о всестороннем развитии – экономическом, социально-политическом, связанном с внедрением новых технологий. Весь этот блок вопросов и включает в себя международная помощь. И помощь гражданскому обществу – это всего лишь часть международной помощи.

С другой стороны, нужно смотреть, кто оперирует этой помощью. Очевидно, что на некоторые вопросы помощь не может идти через гражданское общество. Тогда международная общественность вынуждена кооперироваться с недемократическими режимами не только в Беларуси, но и по всему миру. Например, это касается вопросов обустройства границ или борьбы с международной преступностью. Поэтому пока структура взаимоотношений в области международной помощи такова, что международные структуры вынуждены работать с разного рода режимами. Можно, конечно, в целом критиковать такой подход международного сообщества, но это уже вопрос совсем другого порядка.

- То есть никакого удивления, а тем более возмущения, такие подходы международного сообщества вызывать не должны?

- Это не совсем так. Смысл того, к чему мы стремимся в своих исследованиях, заключается в том, чтобы показать в большей степени объективную картину того, как эта помощь оказывается. Мы хотим сделать эти вопросы более открытыми, чтобы снизить количество спекуляций, которые идут как с той, так и с другой стороны. Например, государство постоянно заявляет о том, что беларусская оппозиция и гражданское общество содержатся на иностранные деньги, называет многие структуры «грантососами». Но беларусское государство даже в больше степени является «грантососом». Точно также представители гражданского общества Беларуси и беларусской оппозиции часто спекулятивно говорят о том, что государству оказывают слишком большую помощь, в то время как, по их мнению, основная помощь со стороны международной общественности должна идти на демократизацию страны. Но ни то, ни другое не является правдой в полной мере. Поэтому нужно взглянуть на ту картину, которую мы имеем в реальности. И получается, что и беларусское государство использует огромную часть этой помощи, и гражданское общество в очень сильной степени зависимо от международной донорской помощи.

- Еще одним из ключевых заключений в вашем исследовании выглядит утверждение о том, что до Беларуси доходит в лучшем случае треть всей донорской помощи. Если суммировать это с другими тезисами исследования, то получается, что так называемые «грантососы» - это в основном не беларусское государство и даже не структуры, поддерживающие в Беларуси действующий режим, а вообще сами европейцы. Это действительно так?

- Это слишком уж резкое утверждение, с которым я не готов согласиться на основании тех данных, которые у нас сейчас есть. Однозначно так говорить нельзя, хотя очевидно, что часть донорской помощи используется как раз внутри стран, которые эту помощь оказывают, в том числе поддерживая собственные организации гражданского общества и создавая дополнительные рабочие места в этих странах. Допустим, в образовательной сфере видно, что помощь идет, например, на оплату обучения и выплату стипендий беларусским студентам. Давайте посмотрим, кто является бенефициаром этой помощи? Прямым бенефициаром является все-таки беларусский студент, хотя деньги эти и тратятся внутри Европейского союза. Что интересно, эти средства являются деньгами европейских налогоплательщиков. А многие беларусы почему-то постоянно пытаются поделить эти чужие деньги. И выглядит это достаточно странно. Ведь нужно понимать, что эти деньги выделяются для чего-то целевым образом, но они не являются беларусскими деньгами. В конечном итоге это деньги европейских налогоплательщиков, которые заинтересованы в том, чтобы в Беларуси отмечался какой-то прогресс в образовании, в экономике, в гражданском обществе и других сферах. При этом некие претензии по этому поводу со стороны беларусов звучат очень странно. Ведь считать надо свои деньги, которые наши граждане платят через налоги. Но то, куда идут деньги из беларусского бюджета почему-то не вызывает такого возмущения, как то, как расходуются средства из международной донорской помощи. Это удивительно: мы с таким пристальным вниманием считаем деньги из международной помощи, но при этом даже не обсуждаем, куда идут деньги из наших налогов внутри страны. Такое ощущение, что беларусы воспринимают себя исключительно, как подданных, то есть людей, которые живут под данью – выплачивают эту дань и не воспринимают эти деньги своими. Зато европейские деньги многие считают почему-то своими.

- Способно ли гражданское общество Беларуси выжить и развиваться без международной донорской помощи?

- Сейчас нет. И это очевидно, потому что ситуация такова, что организации гражданского общества в Беларуси не могут получать деньги из внутренних источников. У нас существенно обрезаны благотворительность, спонсорская помощь, а свободных денег, которые, к примеру, беларусский бизнес мог бы выделять на гражданское общество, попросту нет. Выделять деньги на такие цели в нашем государстве без угрозы бизнесу запрещено. Поэтому внутренних денег в Беларуси просто нет, они обрезаны. Это результат сознательной политики режима по ограничению и контролю финансовых потоков в стране и ликвидации свободных частных денег, которые могут быть инвестированы в политику или развитие гражданского общества. Поэтому беларусское гражданское общество вынуждено существовать сегодня в таких условиях. И это плохо.

- Представители гражданского общества Беларуси могут как-то повлиять на сложившуюся ситуацию?

- Конечно, могут. Но для этого гражданское общество должно говорить консолидированным голосом. Голос гражданского общества должен быть явно слышен и очень четко аргументирован. Надо лоббировать свои интересы, только тогда этот голос будет услышан. В этом направлении, набирая мощь и влияние, может работать Национальная платформа Форума гражданского общества.

- Недавние призывы к аудиту финансовой помощи в политической оппозиции очень быстро ушли из публичного информационного пространства. Ваше исследование также не имеет претензий на широкий резонанс. Означает ли это, что сложившаяся за много лет система не способна к трансформации, и многие субъекты устоявшихся взаимоотношений чувствуют себя в сегодняшней Беларуси весьма комфортно?

- Во многом да, это правда. Многие люди заинтересованы в сохранении той системы, которая существует. Люди не заинтересованы в изменении этой системы, потому что они существуют за счет именно этой конструкции, ломать которую не желают. Но мы в своем исследовании просто показываем ситуацию такой, какая она есть. Причем делаем это на основании доступных для нас данных. И если разбираться глубже, то во всей этой системе международной помощи имеется очень много недостатков. Есть масса примеров, казусов и вопросов, о которых можно говорить на эту тему.

- Какой главный вывод можно сделать, исходя из проделанной вами работы?

- Главный вывод нашего исследования о роли и месте гражданского общества в системе международной помощи, с нашей точки зрения, заключается в том, что сегодня роль и место гражданского общества в этом вопросе очень незначительны. И это не хорошо. Роль гражданского общества в данном вопросе должна быть более широкой. Причем не в количественном измерении денег, выделяемых на развитие гражданского общества, а именно в увеличении роли по определению механизмов и целей, на которые расходуется международная помощь. И тогда, по нашему мнению, эта помощь будет расходоваться намного более эффективно, чем она расходуется сейчас.