Оксана Шелест: Запрет на публикацию данных опросов — решение из прошлого века

Policy & Politics

Подписывайтесь на наш Telegram-канал «Думаць Беларусь»!

Палата представителей приняла в первом чтении законопроект «Об изменении законов по вопросам средств массовой информации». Пространство для деятельности медиа, которое и так напоминает гимнастический канат, скукоживается еще сильнее.

Законопроект серьезно расширяет основания для прекращения выпуска СМИ и устанавливает перечень причин, по которым госорганы смогут ограничивать доступ к интернет-ресурсам и сетевым изданиям.

Отдельно прописан запрет для СМИ и интернет-ресурсов на публикацию результатов опросов общественного мнения, касающиеся общественно-политической ситуации в стране, республиканских референдумов и выборов, если они проведены без получения соответствующей аккредитации.

Какую угрозу для властей представляет публикация социологических опросов? Этот вопрос Thinktanks.by адресовал старшему аналитику Центра европейской трансформации, кандидату социологических наук Оксане Шелест:

— Все довольно очевидно. Беларусский режим понимает, что правда не на его стороне, и пытается максимально ограничивать доступ к объективной информации в государстве. Почему не публикуются данные Белстата? Вернее, публикуются, но в таком усеченном виде, что из них ничего нельзя понять. Все запреты, связанные с распространением информации, это попытка потушить пожар бензином, направленная на укрепление государственной монополии на информацию.

Думаю, вполне понятно, почему проявляется такое внимание к независимым социологическим опросам. Одним из существенных факторов событий 2020 года, начиная с мобилизации и разворачивания предвыборной ситуации, стало представление людей о том, что они — большинство: не мне одному не нравится режим, не я один хочу перемен, нас — большинство. Эта тенденция началась со знаменитого мема про 3%. Это был, естественно, мем, но он давал представление о том, как нас много, чего мы хотим, которое играло, и до сегодняшнего дня играет, очень значительную роль. Для людей, которые участвуют в протестном движении, которые хотят перемен, очень важно знать, что большинство на их стороне. А опрос — как раз то, что позволяет говорить о массовых тенденциях, о массовых настроениях.

Прагматика режима, который стоит за этим запретом, вполне очевидна: сохранить монополию на информацию о событиях в стране и не допускать влияния независимых источников, объективной информации на общественное мнение.

— Что собой вообще представляет официальная социология? Уничтожена ли независимая социология в Беларуси?

— Тезис об уничтожении социологии не очень явный. Независимые социологические институции, которые, среди прочего, имеют возможность проводить массовые опросы, существуют и действуют до сих пор. Единственная проблема, что сейчас для проведения подобного рода исследований нужны инструменты. Социология — это ведь не только массовый опрос.

Государственные социологические институции, которые имеют ресурсы и возможности, проводят опросы по сей день, правда, по понятным причинам, мы не знаем их результатов. В числе таких государственных организаций можно назвать Институт социологии НАН Беларуси, а также Центр социально-политических исследований БГУ во главе с Давидом Ротманом.

Но социологические опросы проводит также Беларусская аналитическая мастерская (BAW) под руководством профессора Андрея Вардомацкого. Она работает другими методами, однако также проводит исследования. Сейчас, кроме полевых, поквартирных опросов, которые требуют физического присутствия, физической сети интервьюеров, вошли в моду и технологически обеспеченные онлайн-опросы.

Я думаю, что попытка запретить публикацию социологических опросов связана и с тем, что сейчас для проведения социологических исследований не обязательно физически находиться в Беларуси.

Опросы Chatham House, опросы немецких и польских исследовательских центров, которые проводятся в режиме онлайн — конечно, с ограничениями, конечно, с оговорками по поводу репрезентативности — тем не менее, могут показывать некоторые тенденции, настроения в стране. Разработанный законопроект — реакция и на деятельность таких центров.

СМИ, которые ранее могли публиковать данные исследований с указанием на источник, не несли ответственность за репрезентативность, за сам опрос. Исследовательский центр сам отвечал за методику опроса, за сформулированные вопросы, за репрезентативность, а СМИ могли публиковать результаты, оставляя за публикой право — доверять или не доверять полученным данным. Такая отдушина существовала. Сейчас же предполагается запретить использование даже гиперссылки на ранее опубликованную информацию на другом ресурсе — иначе, чем попыткой ограничить доступ к объективной и независимой информации, такое решение не назовешь.

Мне кажется, такая попытка бесперспективна, потому что даже традиционные медиа не полностью утратили свое предназначение. А при нынешнем уровне развития соцсетей, новых медиа запретить распространение информации такого рода практически невозможно никакими законами. Появятся новые препятствия, новые сложности и ограничения охватов распространения информации, но это точно не тот ход, который закроет доступ к информации. Это решение из прошлого века.

— Надо понимать, что подобные запреты не остановят зарубежные исследовательские центры?

— Конечно, не остановят, потому что вводимый запрет для них ничего не меняет: они проводят исследования собственными силами и результаты распространяют тоже по собственным каналам. Запрет печатать результаты исследований в беларусской прессе на них не повлияет. Да и тех, кто работает с политическими исследованиями в Беларуси, запрет не остановит, потому что они давно работают на свой страх и риск. Это недейственные усилия.

Подписывайтесь на наш Telegram-канал «Думаць Беларусь»: http://t.me/methodology_by!