Владимир Мацкевич: Лукашенко имеет все основания для тревоги, страхов и опасений

Более странного (как по содержанию, так и по составу участников) мероприятия, как "Большой разговор с президентом", Лукашенко еще не собирал.

Что и кому хотел сказать беларусский руководитель?

Служба информации "ЕвроБеларуси" попыталась разгадать эту загадку с философом и методологом Владимиром Мацкевичем:

— В большей части пресс-конференция рассчитывалась на российскую аудиторию, на российского зрителя, но для внутреннего потребления. Говорилось как раз много о Беларуси, о самом Лукашенко, о положении в стране. Правда, ничего нового не прозвучало, но стандартный набор тем, который обычно затрагивается, обсуждался и в этот раз.

— Какое послание Лукашенко хотел донести до России?

— Не думаю, что есть некая одна мысль, которую Лукашенко хотел донести до России. Если попытаться интегрировать все сказанное, то получится следующее: Россия крайне недоброжелательно относится к Беларуси. Посыл, адресованный Кремлю и путинской администрации, не нов; по крайней мере, последние 10 лет этот тезис звучит постоянно. Начиная с первых нефтегазовых, молочных войн, Лукашенко всегда публично демонстрирует, что московская власть недружественно относится к Беларуси. В основном этот месседж рассчитан на российскую оппозицию, на тех, кто в России считает Лукашенко успешным, "просвещенным" диктатором, человеком, который держит страну и настроен очень пророссийски. Пророссийски — в понимании России, оппозиционно настроенной к Путину. Все старые тезисы, неоднократно звучавшие последние десять, а то и больше лет, Лукашенко повторил снова.

— Достиг ли посыл беларусского руководителя нужных ушей?

— Давайте попробуем разобраться с тем, кому и что пытается сказать сейчас Лукашенко. Если мы попытаемся публицистически проанализировать его монолог, мы немногое поймем в огромном массиве "воды", банальностей и повторов, которые нагорожены за 7 с лишним часов.

Мне кажется, главной темой в этот раз была скорее идеология. Современные диктаторские режимы (а беларусский режим является первым диктаторским режимом такого типа в 21 веке; это не пережиток тоталитарных режимов 20 века, а скорее, пионер в новой диктаторской манере 21 века) опираются на некоторое большинство населения, необязательно абсолютное, но агрессивно-лояльное большинство. Сейчас у Лукашенко очень большие проблемы: он по-прежнему пытается сохранить основную массу населения Беларуси на своей стороне, но у него это не получится с пророссийски настроенной частью беларусского электората. Пророссийские электоральные группы сейчас отворачиваются от Лукашенко. Более того, он не может вернуть себе их симпатии, потому что опасается политических, экономических, а возможно, и военных действий со стороны России. Лукашенко уже изрядно поднадоел Путину и московским властям. Если он начнет заигрывать с пророссийской частью беларусского населения, перед ним встанет угроза московского вмешательства, которое и так становится достаточно очевидным. Беларусский руководитель этого опасается, т.к. понимает: на его стороне, на стороне независимости и суверенитета Беларуси (в его понимании) будет скорее националистическая, патриотическая часть нашего электората. То есть как раз не та часть населения, которая поддерживает власть. Поэтому сейчас Лукашенко пытается сделать идеологический финт, чтобы привлечь на свою сторону националистическую, патриотическую часть беларусского населения, понимая, что пророссийская часть — уже не его электорат.

А как быть со всей идеологической риторикой, которая сопровождала все правление Лукашенко на протяжении 22 лет? Просто взять да отменить все, что говорилось прежде, невозможно. Отсюда — лавирование и манипуляции общественным мнением. С одной стороны, Лукашенко вынужден уходить в оппозицию к Путину и московским властям, при этом работая на российскую оппозиционную публику, в первую очередь — крайне патриотическую, или империалистическую, и коммунистическую публику. С другой стороны, в Беларуси его может поддержать только беларусская националистическая публика. Лукашенко не знает, как выкрутиться из образовавшейся идеологической ловушки. Поэтому прямо и заявил, что все попытки строительства государственной идеологии оказались неудачными. Неудачными в силу начальной установки, принятой Лукашенко во время избирательной кампании 1994 года и в результате первых шагов, предпринятых им во главе Беларуси. Эта ловушка, наверное, на сегодняшний день представляется почти неразрешимой. Поэтому он прибегает к разного рода манипуляциям, попыткам каким-то образом привлечь на свою сторону националистическую часть беларусского общества и, в то же время, заручиться поддержкой той части населения России, которая находится в оппозиции путинскому режиму.

Здесь возникает еще одна проблема: в оппозиции путинскому режиму в России сосуществуют империалистические, коммунистические силы, которые являются антирыночными, а с другой стороны — либералы, ярые рыночники. Тогда как в Беларуси сторонники рынка являются оппозицией самому Лукашенко. Поэтому беларусскому руководителю снова приходится лавировать, например, приглашать Ярослава Романчука в качестве эксперта, как одного из самых ярких представителей крайнего рыночного подхода — либертарианства. Он приручает Романчука, показывая представителям российской либеральной публики, что он не чужд подобных идей, и одновременно оппонировать экономисту — чтобы не потерять симпатии коммунистической публики в России и в самой Беларуси.

Нужно понимать все недоговоренности, двусмысленности, лавирования, которые звучали на протяжении семи часов.

— Лукашенко снова пытается усидеть на двух стульях, соединить несоединяемое?

— Да.

— Но уход Лукашенко в оппозиционность Кремлю вызовет ответную реакцию.

— Не совсем так стоит вопрос.

Повторюсь: критика кремлевской администрации со стороны Лукашенко — стабильный мотив его выступлений как минимум последних десяти лет, хотя отсчет можно вести и с более раннего времени. Новым является то, что Россия, или часть экспертного сообщества, сегодня пытается поднимать вопрос о том, что путинский режим настроен против Лукашенко. И в этом плане Лукашенко вынужден принимать ответные шаги. Если можно говорить об усилении антипутинской риторики в речах Лукашенко, то это не наступательные действия, а ответные действия на настроения, которые царят в Кремле, в Москве. Возможно, ряд аналитиков, ряд экспертов сильно преувеличивают желание Москвы повлиять на Лукашенко или сместить его. Беларусского руководителя пугают смещением. Любой диктатор сам и всегда напуган, любую угрозу, даже мнимую, готов рассматривать как реальную угрозу. Не надо сильно аргументировать тезис, что от Путина исходит угроза Лукашенко; даже если бы такой угрозы и не было, он должен был бы ее рассматривать и анализировать.

Сегодня Лукашенко вынужден принимать ответные меры: первым обозначать опасности, исходящие из Кремля, чтобы иметь возможность кричать и поднимать панику, если эти опасности начнут материализовываться.

Каким образом опасность из деклараций может превратиться в реальные действия? Например, это упорство Кремля на нефтегазовых переговорах, упорство в проведении протекционистской политики России в рамках Таможенного союза или Евразийского союза, что крайне не устраивает Лукашенко, который должен неким образом стимулировать сговорчивость Кремля.

Ряд экспертов подчеркивают военную угрозу для Лукашенко. Предстоящие военные учения "Запад-2017" уже вызывают тревогу не только у группы Царика-Савицкого в Минске, но у Андруховича в Киеве. О такой угрозе заявляют и другие украинские эксперты, о ней прямо или косвенно говорят и московские аналитики. Беларусская власть имеет все основания для тревоги, страхов и опасений.

— Но в любом случае все антироссийские выпады не позволяют Лукашенко решить экономические проблемы страны за счет России?

— Я думаю, что он не сбрасывает такой сценарий. У него есть свои козыри, он еще не все средства исчерпал, чтобы обеспечить сговорчивость Кремля по энергетическим вопросам. Кремлю очень нужен Евразийский экономический союз, Таможенный союз, а Лукашенко всеми своими действиями, намеками дает понять, что готов пойти на крайние шаги: выход Беларус из ЕАЭС и Таможенного союза, что повлечет за собой денонсацию огромного количества локальных, частных договоров.

Но у Кремля тоже есть свои козыри, потому что Беларусь очень завязана на российский рынок. И усиление протекционистской политики Москвы может сказаться не только на цене на энергоносители, но и на других секторах беларусского экспорта в Россию.