Елена Тонкачева: Мы должны приучить государство, что гражданский сектор существует

Руководитель Центра правовой трансформации Lawtrend Елена Тонкачева подводит итоги общественных слушаний по теме совершенствования правовых условий для деятельности некоммерческих организаций.

Идея проведения слушаний возникла после принятия 30 мая Палатой представителей в первом чтении поправок в некоторые законы по вопросам деятельности политических партий и других общественных организаций. 9 июля 25 некоммерческих организаций обратились в нижнюю палату парламента с предложением провести парламентские слушания по теме "Совершенствование правовых условий для создания и деятельности общественных объединений и иных некоммерческих организаций". 29 июля из Палаты представителей был получен ответ о нецелесообразности проведения парламентских слушаний. Тем не менее Центр правовой трансформации и Ассамблея неправительственных демократических организаций приняли решение инициировать проведение общественных, альтернативных парламентским, слушаний, на которые приглашались в том числе представители парламента.

- На мой взгляд, самое важное что произошло на слушаниях 9 октября, это состав участников объединенных одним тематическим вопросом — вопросом законодательства о некоммерческих организациях. На слушаниях были представители экологических организаций, объединенных "Зеленой сетью", Рады молодежных и детских организаций, Ассамблеи демократических организаций, Национальной платформы Форума НПО "Восточного партнерства" и другие, - отметила в интервью Службе информации "ЕвроБеларуси" Елена Тонкачева. - Очевидно, что здесь есть очень точное поле, которое затрагивает интересы различных групп. И в этом смысле выстраивание широкой коалиции вокруг вопросов о законодательстве и некоммерческих организациях нужно рассматривать как процесс, способный в конечном итоге научить нас совместному действию, в том числе совместному лоббированию общего интереса. Причем интереса, который я бы отнесла к категории общественно значимого. Понятно, что законодательство должно способствовать этому процессу — всему, что касается развития некоммерческого сектора, развития сектора гражданского, тому, что принято считать точками формирования гражданского общества. И в данном случае, заявляя свои требования к законодательству в этой связи, гражданский сектор, на мой взгляд, демонстрирует свою состоятельность и зрелость. С одной стороны, процесс, с другой, привитие вот этих форм деятельности: коалиционной (вокруг тех вопросов, что составляют наш общий интерес); взаимодействие с государственными органами власти и управления, но взаимодействие не закрытое, теневое, а публичное. То есть создание мест, создание условий для того, чтобы в одно время и в одном месте собирались представители разных заинтересованных сторон и имели возможность ведения диалога. И если вторая сторона, то есть представители государственных органов не готовы сегодня демонстрировать этой открытости, то мы, со своей стороны, должны, фактически, демонстрировать нарочито свою готовность к этому процессу. Я полагаю, что вот это и есть основные выводы и результаты состоявшихся слушаний.

Предполагаю, что сегодня мы не можем повлиять на содержание законопроекта, в той стадии, когда закон уже принят в двух чтениях. Предыдущая коммуникация по содержанию законопроекта это показала, несмотря на то, что максимально подробные экспертные рекомендации и предложения были подготовлены и предоставлены в Палату представителей Национального собрания.

- В чем тогда смысл демонстрации готовности к диалогу, если нет никакой обратной связи?

- Да, государству не очень хочется коммуникации с нами. Я проиллюстрировала бы это примером того, как мы с Юрием Чаусовым ходили на прием к депутату Комиссии по правам человека. Не просто вот така, а после раунда переписки, после того, как в комиссию, которая занималась законопроектом, был предоставлен подробный документ с нашими предложениями, подписанный 25-ю общественными организациями. Идя на этот прием, мы понимали, что не просто отвечаем за себя, а что за нами — большая группа людей и организаций, и это придавало уверенности при вступлении в коммуникацию с депутатом. Что из этой встречи меня негативно впечатлило особенно. Человек, который знал о нашем приходе (мы за месяц записались на прием), у него на столе лежала информация о нас, лежали наши документы, то есть он понимал, с кем он разговаривает, и в каком-то смысле, наверное, готовился к этой встрече. Он не был способен поддерживать с нами беседу о содержании наших предложений. Все ответы, которые мы получали, можно назвать общими. В формате примерно таком: "Мы со всем этим ознакомились, что-то приняли к сведению, что-то — нет". Попытки уйти в содержание конкретных предложений наталкивались на то, что человек не находится в этом содержании, несмотря на то, что это депутат комиссии профильной по данному конкретному законопроекту. Я могу себе представить, насколько тогда не в курсе депутаты других комиссий относительно этого законопроекта, если депутат профильной комиссии не владеет содержанием. Во-вторых, в какой-то момент, когда нам еще не до конца было понятно, что с нами не собираются разговаривать по содержанию, и мы все время пытались вернуться к этому, мы были остановлены следующим вопросом: "А вот то, что вы тут вообще сейчас пытаетесь донести — это частное мнение эксперта Тонкачевой?". Тут нам было что ответить, ведь у нас обращение, подписанное представителями 25 общественных организаций. На что получаем в ответ фразу, которая меня просто обескураживает: "Да знаете, сколько таких печатей я вам могу понаставить!" Это к вопросу об очень разном восприятии. То есть мы к этому относимся как к действию, как к тому, что в нашем понимании дает нам право говорить хоть сколь нибудь общим голосом, а здесь получается, что нормы культурной демократии абсолютно не привиты в том месте, парламенте, которое именно в силу этих норм должно жить. Я не представляю себе депутата любой другой страны, за исключением ряда государств СНГ, которые могли бы позволить себе подобного рода реплику в отношении укрупненной группы избирателей. Которые пришли с вопросом, непосредственно затрагивающим их деятельность. В другой стране можно было бы говорить о крахе политической карьеры после такой реплики, а тут она является возможной, естественной и даже гармоничной.

Но, возвращаясь, к вопросу - это процесс. И мы должны их приучить к тому, что мы есть. Мы должны в этом смысле быть настойчивы, поступательны, системны и очень профессиональны. Потому что, я думаю, на каком то из этих вот сегментов должно измениться отношение. Если мы будем просто настойчивы, но не профессиональны, то к нам всегда будет претензия, что мы не готовы участвовать в содержании. Если мы будем только содержательны, но не будем проявлять способности к совместным действиям, коалиционным подходам, то нас можно будет игнорировать. Содержательность (профессионализм), коалиционность и системность в предложении взаимодействия.