Павел Шеремет: После убийства Немцова растет чувство брезгливости к власти и желание перемен

«Пока еще Россия сытая, а сытые люди не очень склонны к каким-то протестам. Но сытость быстро проходит, уже добавляются другие чувства — слишком уже мракобесно все».

Павел Шеремет, известный журналист, друг убитого лидера российской оппозиции Бориса Немцова, говорит, что российская власть перешла красную черту — и объявила войну внутренней оппозиции. Вместе с тем, отмечает Шеремет, на гражданскую панихиду, которую выпало вести ему, пришло «море людей». В интервью Службе информации «ЕвроБеларуси» Павел Шеремет подчеркивает, что российская оппозиция долго будет чувствовать потерю самого яркого политика, но по пути атомизации и маргинализации — как это было в Беларуси после исчезновения и странных смертей ряда ключевых фигур — вряд ли пойдет.

- Убийство Бориса Немцова означает объявление войны. Российская власть объявила войну российской оппозиции, отказавшись от своих традиционных методов противодействия: пропаганды, подкупа и шантажа. Она перешла к силовым акциям, к подавлению. Убийство Немцова показательно. Ведь это был человек, который придерживался исключительно политических методов борьбы. Он был открытым политиком, не устраивал никаких заговоров, не призывал к революциям, всегда был против насилия и каких-то партизанских методов борьбы за власть. Это был классический западный политик. И, похоже, власть боится таких самостоятельных личностей, применив криминальные методы борьбы. Это ранее неизвестная страница в новейшей политической истории России.

- Эта яркость на фоне привычно угрюмых российских фигур и сделала Немцова главной персоной российской оппозиции?

- Он был не просто самым ярким. Борис Немцов воплощал в себе целый набор важных для политического деятеля характеристик. Помимо того, что он был самым узнаваемым среди российских политиков (хотя у него был высокий и негативный рейтинг — из-за пенсионеров, которые решили, что он развалил Советский союз и так далее), он еще умел договариваться — как с правыми, так и с левыми. Борис выполнял роль связующего звена: у него были прекрасные отношения с политиками старшего поколения, но за ним тянулись и политики молодые. И он не боялся Путина. Он говорил такие вещи, которые в принципе не мог себе позволить кто-то другой из современных российских политиков. Потому что они всего боятся, они заняты бизнесом, они не хотят отказываться от домов в России, домов в Европе, комфорта и т. д. А Борис ничего не боялся — у него не было недвижимости за границей, он был готов многим пожертвовать ради своей идеи, своих убеждений. Хотя, как я знаю, у него было много предложений, вариантов устроить свою жизнь за пределами России. Но Немцов бы там скучал — не мыслил себя вне России, по-настоящему любил свою страну. Его из России невозможно было выгнать, запугать точно было нельзя, как Каспарова, например, посадить, как Ходорковского, тоже не получалось. То есть не за что было его укусить, поэтому власти проще было убить.

- Алексей Навальный сможет сплотить оппозицию?

- Навальный тоже очень яркий и перспективный политик, это такой второй Борис Немцов, но только 20 лет назад — Навальному пока еще не хватает опыта.

- Слабость нынешней беларусской оппозиции часто связывают с рядом исчезновений и странных смертей на рубеже 90-х и нулевых. Вероятность такого пути у российских противников власти высока?

- Российская оппозиция может теоретически повторить путь беларусской, хотя, конечно, есть свои существенные отличия. Во-первых, обстановка в России значительно более радикализируется, чем в Беларуси. Если Беларусь находилась и находится на содержании у России, то оплачивать причуды российской власти некому. То есть, когда деньги закончатся, то обратиться за помощью Кремлю будет не к кому. Во-вторых, все-таки концентрация политической энергии, интеллектуальной энергии в России на два порядка выше, чем в Беларуси. Но все может произойти... Велика Россия, а опереться не на кого. Роль личности в истории никто не отменял. И второго Бориса Немцова найти и вырастить — будет непросто. Все-таки он прошел горнило 25-летней политической борьбы: первые акции времен перестройки еще в Горьком, потом — губернатор, вице-премьер, лидер партии, лидер оппозиции... Вырастет, конечно, второй такой яркий, но сколько времени пройдет? Пять лет, десять, пятнадцать... Всякое может быть.

- На акцию в память о Немцове 1 марта вышло множество россиян, на прощание — тоже немало. Может быть, и нет этого «коллективного Путина» с 86-ю процентами поддержки, нет этого цемента скреп?

- Действительно, людей пришло и в воскресенье на марш, и на прощание с Борисом Немцовым очень много, тысячи и тысячи. Когда спрашивают про количество пришедших, я говорю, что точная цифра уже не имеет значения, потому что это все подпадает под определение «море людей». И, отмечу, в воскресенье 1 марта очень много вышло тех, кто никогда до этого не ходил ни на какие акции. Убийство Немцова шокировало всех вот этой своей подлостью и наглостью. И в день похорон тоже было невероятно много людей — 4 часа шло прощание в Центре имени Сахарова, но половина пришедщих не смогла проститься. Очередь растянулась почти на километр. Но трудно делать какие-то прогнозы. Все будет зависеть от того, как быстро будет развиваться ситуация. Пока еще Россия сытая, сытые люди не очень склонны к каким-то протестам. Но сытость быстро проходит, уже добавляется другое чувство — слишком уже мракобесно все, слишком уже одиозные люди пытаются в российской политике править бал. Несмотря на сытость, приходят брезгливость и желание противостоять этим мракобесам. Но как это будет дальше, кто поведет людей вперед — пока непонятно.