Рылом не вышли, или X-files для Евросоюза

Акции / Фото

Секретные материалы и неизвестные партнеры

Насколько система высшего образования Беларуси готова к вступлению в Европейское пространство высшего образования? Об этом рассказали эксперты из Общественного Болонского комитета на пресс-конференции в бизнес-клубе "Imaguru" в Минске 16 января.

В иностранных партнерах у вузов Беларуси - китайские институции, и, как выясняется, это далеко не Пекинский и Шанхайский университеты. Их сложно отыскать в международных рейтингах, но наши университеты упорно копируют Эллочку Людоедку, радуясь чайному ситечку.

При этом подавляющее большинство иностранных студентов в университетах Беларуси - 58% - одуревшие от глотка свободы дети из владений среднеазиатского царька  Гурбангулы Бердымухамедова. 

Между тем, сегодня администрация беларусских вузов в отношении колесящих по миру преподавателей ведет себя как "управдом" Мордюковой - неустанно бдит за "облико морале" вернувшегося с загнивающего Запада Семен-Семеныча Горбункова и корит тем, что "наши люди…" и далее по тексту кинокомедии. 

Количество банков в Беларуси, дающих кредиты на образование, сократилось с пяти до двух. Но если ты взял этот кредит под 33% годовых, то возвращать его обязан с первого же дня выхода на работу.

Если ты - инвалид, то зачем тебе образование? Чиновники, оказываются, делают коктейль из права на труд и права на образование. Ну, а если ты - женщина, то зачем тебе быть ректором? Ректоров вузов женского пола в Беларуси - 5,8%. Если ты хочешь учиться на беларусском, то знай: таких как ты - всего 0,2%.

У Общественного Болонского комитета есть основания сомневаться в искренности и серьезности намерений беларусских чиновников, потому что повторная заявка Беларуси на присоединение к ЕПВО была подготовлена и подана в атмосфере секретности. Только около месяца спустя после подачи Минобразования с неохотой признало этот факт.

Содержание доклада, представленного министерством в Болонский секретариат, остается загадкой для беларусской общественности, подчеркивают эксперты. Они связывают такую закрытость с избеганием публичной дискуссии о готовности нашей системы высшего образования принять цели и ценности ЕПВО.

Руководство Минобразования публично отрицает наличие проблем с доступом студентов к управлению университетами и академические репрессии в вузах, но эксперты не видят позитивных сдвигов в законодательстве и в практике реализации фундаментальных европейских академических ценностей.

Общее впечатление от озвученного deep-диагноза системы - строкой Гребенщикова: "Нижнее днище нижнего ада. Мне казалось не так глубоко". Вместе с тем, эксперты Общественного Болонского комитета приветствуют намерение властей Беларуси присоединиться в ЕПВО и выражают надежду, что это не будет безответственной декларацией, а станет залогом реальных болонских трансформаций нашей высшей школы.

При рассмотрении заявки беларусского Минобразования на присоединение к ЕПВО эксперты предлагают выработать дорожную карту, которая позволит получить согласованный и обязательный для беларусской стороны график имплементации европейских академических ценностей в законодательство и практику нашего образования.

"Что-то ты зачастил за рубеж…"

Экс-глава сената ЕГУ, профессор Павел Терешкович:

- Интернационализация чаще всего рассматривается в плане академической мобильности. Эта мобильность имеет самодостаточную ценность и в Европейском союзе поощряется и сама по себе, и с учетом программы "Эразмус Мундус", которая выталкивает студента любого европейского университета хотя бы на один семестр учиться в другую страну. И смысл этого достаточно очевиден: в эпоху глобализации это возможность для человека приобрести навыки существования в англоязычной среде.

Другая сторона значимости интернационализации для периферийных стран ЕС в том, что поощряется приезд иностранных профессоров. Сошлюсь на свой финский опыт: в Хельсинский университет ежегодно приезжает 1800 приглашенных профессоров. Понятно, что Финляндия - не самая развитая в научном отношении страна, но для того, чтобы поддерживать в тонусе свое высшее образование, научную среду такая подпитка нужна и, естественно, требует большого количества ресурсов.

Академическая мобильность - и студенческая, и преподавательская - всячески поддерживается там, и под это выделяются солидные средства.

Если мы посмотрим, что происходит у нас, то, согласно госпрограмме развития высшего образования на 2011-2015 годы, проблемы интернационализации стоят на последнем месте. Для наших чиновников это существенного значения не имеет и, более того, этот термин "академическая мобильность", который всячески приветствуется в Европейском Союзе, отсутствует в терминологии наших официальных документов.

И, естественно, абсолютно неслучайно, что в итоге показатели академической мобильности Беларуси значительно уступают европейским и никак не вписываются даже в те минимальные требования, существующие в ЕС. Хотя по формальным отчетам они есть.

К примеру, в 2012 году наше Министерство образования отчиталось, что 16% преподавателей выезжали для стажировок за рубеж. Очень сложно себе представить, что это действительно так. Скорее всего, любое пересечение границы, в том числе, для выступления н конференции или участия в семинаре, рассматривается как стажировка за рубеж. Потому что если на эту статистику посмотреть более пристально, с моей точки зрения, один из лучших по показателям интернационализации является БГУ.

И можете себе представить, в этом университете - 34 тысячи студентов, а вуз ежегодно предлагает от 150 до 200 стажировок для студентов с выездом за рубеж. И это все. В вузе - 2,5 тысячи преподавателей, и на эту цифру - от 18 до 25 мест для того, чтобы по официальным каналам выехать за рубеж. Это, конечно, мизер.

Если взять другие вузы, например, БНТУ, то там стажировок еще меньше - порядка 6 мест для преподавателей и 20 мест для студентов. А если вы не едете по официальным каналам, то выезд не то, чтобы запрещен, но для оформления командировки требуются значительные усилия. Хорошо известно, что для выезда за рубеж на срок более 10 дней (это касается и студентов, и преподавателей), нужно получить разрешение лично министра образования. Если срок меньше, то лично декана.

Я в своей "прошлой жизни" работал в одном беларусском университете, и в качестве примера могу привести поход в кабинет декана за получением визы для выезда за рубеж на семинар, полностью оплачиваемый зарубежными партнерами. Декан испепеляющим взглядом смотрит сначала на меня, потом на бумагу, затем все-таки подписывает и говорит: "Что-то ты в последнее время зачастил за рубеж…"   

Отвечаю: "Ну, как же? Второй раз за год". Декан: "Вот я и говорю, что зачастил!".

То есть, нигде официально не сказано, но неофициально известно, что выезд в страны Евросоюза, в США и так далее не приветствуется.

Другой момент интернационализации - на сайте практически любого отечественного вуза можно найти ссылки на огромное количество партнеров  за границей. Но вопрос в том, насколько эти партнерские отношения работают. И еще больший вопрос, кто является партнерами наших университетов? Способны ли они повысить уровень знаний, квалификации, вовлеченности в международную среду и так далее? И тут, нужно подчеркнуть, среди партнеров наших университетов почти нет партнеров американских - а как ни крути, американская школа - лучшая в мире, - практически нет (за редким исключением) университетов английских, почти не представлена Франция.

И вообще можно сейчас говорить о том, что локомотив интернационализации нашей высшей школы - это университеты Германии. Но в целом те университеты, что работают с нашими, находятся где-то в третьей-четвертой сотне по международному рейтингу.

Достаточно много у наших вузов партнеров в Китайской Народной Республике. Казалось бы, наш стратегический партнер. Но обращает на себя внимание то, что даже у наших самых лучших университетов среди партнеров в Китае - далеко не самые лучшие китайские. Потому что в Китае есть университеты самого высокого уровня - Пекинский, Шанхайский и так далее, но у нас в партнерах - такие, которых даже сразу не найдешь в списках международных рейтингов.

И еще один интересный показатель: эта изолированность системы высшей школы, видимо, достаточно болезненно переживается чиновниками, поэтому любой прорыв ими всячески демонстрируется в прессе. Буквально пару лет назад официальная пресса сообщала о том, что БГУИР создал с американским партнером совместные программы преподавания, кафедры и так далее.

Я занимался расследованием этого кейса. Действительно, партнером БГУИР оказалась институция под названием Computer Science Institute в Чикаго. При более подробном рассмотрении оказалось, что его создала выпускница БГУИР. Она долгое время прожила в США, скооперировалась с коллегами и появилось учреждение, которое даже сложно назвать учреждением высшего образования. Это что-то вроде компьютерных курсов для взрослых. Причем, сама по себе идея очень неплохая, они нашли для себя образовательную нишу и принимают всех тех, кого другие колледжи не подпускают близко к порогу.

С БГУИР эта институция действительно заключила договор, и для Беларуси это прозвучало очень солидно. А на международной арене вузам несолидно сотрудничать с такими институциями.

Если наших чиновников что-то и привлекает в интернационализации, так это то, что у нас называется экспортом образовательных услуг. Госпрограмма, о которой я говорил, предполагает, что этот экспорт в денежных показателях должен быть увеличен в три раза.

Речь идет о привлечении иностранных студентов в Беларусь. Их, по последним данным, у нас уже более 13 тысяч человек. Но если посмотреть на состав этих студентов, то 58% - граждане Туркменистана. Преподаватели говорят о туркменизации высшего образования Беларуси, которое при всех материальных плюсах имеет и очевидные негативные последствия. Потому что необходимо учитывать достаточно низкий уровень подготовки этих абитуриентов и студентов, что сказывается и на наших студентах тоже.

Из других категорий иностранных студентов в наших вузах много граждан России - около 10%, из Нигерии, из Ирана, а из развитых европейских стран к нам не едут. И в том числе не едут потому, что преподавание на английском языке у нас практически не развито. И хотя эта проблема осознана нашими чиновниками от образования, и даже было создано несколько магистерских программ в БГУ на английском языке, но, как оказалось, особым спросом они не пользуются.

Поэтому наш комитет полагает, что по уровню развития и организации образования Беларусь еще слабо соответствует параметрам, которые существуют в ЕС. И для соответствия им нужно еще много сделать, и самая главная проблема - даже не идеологические ограничения на академическую мобильность, а просто отсутствие средств.

Если все-таки у нас какая-то мобильность еще существует, то это за счет средств иностранных партнеров, прежде всего, европейских программ - "Эразмус Мундус", "Темпус" и так далее.

Второе, что нужно сделать, - это добиться прозрачности процедур отбора кандидатов на эти программы.

Гарвард? Нет, не слышали!

Экс-проректор Европейского гуманитарного университета, профессор философии Владимир Дунаев: 

- Проблема в том, что в Беларуси никто не признает результаты обучения за рубежом, или признает, но в ограниченном виде. Возвращаетесь, а вам говорят: вам надо "досдать" то, чего вы не изучали. И это полностью лишает смысла систему академической мобильности.

Но здесь вот еще какая вещь: студент в западном университете изучает 3-4, максимум 5 курсов в семестре, а у нас - 11. Вы никогда не сможете соответствовать ожиданиям декана, выезжая за рубеж. 

Во многих странах есть программы, решающие проблему мобильности - и в США, и в Китае, и в Бразилии, и в Казахстане. Но в Беларуси объявленный в свое время фонд поощрения мобильности на самом деле не только не решал проблемы, был мизерным по своему бюджету - 50 человек в год. 

Не решив вопрос о серьезной структурной реформе нашего образования, не приведя ее к нормам ЕПВО в учебных планах, мы не решим и проблему мобильности. Она будет представлять собой разновидность учебного туризма.

Инвалидам на лекциях не место?

Кандидат философских наук Ирина Дунаева:

- Социальное измерение Болонского процесса характеризует одно из главных направлений политики Европейского пространства высшего образования. Это равенство в доступе к высшему образованию всех групп населения. То есть, в идеале студенческая совокупность должна представлять все группы населения. И в особенности это касается групп, которые имеют худшие стартовые возможности - выходцев из малообеспеченных семей, лиц с инвалидностью, выходцев из сельской местности и, как ни странно звучит, женщин.

Согласно Конституции, все жители Беларуси имеют право на бесплатное образование. Однако более двух третей студентов обучаются за плату. Чтобы поступить на бюджет, на достаточно престижную и сулящую заработок специальность, нужно либо иметь очень хорошую подготовку, как у выпускников хороших городских школ, либо заниматься с репетитором. Малообеспеченные и сельские жители - в очень трудном положении.

Инклюзивное образование для инвалидов, то есть, не изолирование, а погружение их в нормальные условия для обучения, - тезис такой возник, но реально для них ничего такого не сделано. Не решена проблема безбарьерной среды, нет специальных методик, специалистов, оборудования. Людей с тяжелыми заболеваниями среди студентов не найти. Тем более, есть пресловутая справка о состоянии здоровья, и здесь смешиваются две разные вещи: право на работу и право на образование. Человеку отказывают в образовании по состоянию его здоровья.

По-прежнему остро стоит проблема общежитий, которая затрагивает, опять таки, малообеспеченных лиц. Есть дискриминация по языковому признаку: если в 2005-2006 годах численность учащихся на беларусском языке была 1,9%, то в 2012-2013 годах - 0,2%, вообще ничто. То есть, не соблюдается право обучения на родном языке.

Существует и заметный гендерный дисбаланс, и очень сексистски устроена система высшего образования. Если среди рядовых преподавателей более 70% женщин, среди заведующих кафедрами - около трети, то среди ректоров вузов - 5,8%.

Система льгот для незащищенных слоев населения сокращается. В прошлом году сократили преференции для выпускников сельских школ. И эта система очень несовременна.

И совершенно не развивается система соответствия требованиям ЕПВО - кредитования, когда студент берет кредит на обучение. В этом году количество банков, которые дают кредиты на образование, сократилось с пяти до двух. Малообеспеченные не могут взять кредит под 33% годовых, им будет негде и не за что жить. А  те, кто может, должен будет возвращать его с первого же дня работы.    

Необходимо идти к современным системам построения социальной политики в области высшего образования.

Почему в Беларуси до сих пор нет третьей ступени Болонской модели - докторантуры? И чем это чревато? Мнение кандидата медицинских наук Ольги Крыжановской - в ближайшее время на EuroBelarus.Info.